Хозяин и Кондрат спали уже – «нафилософствовались» давеча.
Хозяйка ворожила на картах. И ее тоже беспокоила судьба сынов, которые разъехались по белому свету.
– Что там слышно? Вы вот в разных местах бываете, – война-то будет или нет? – спросила она.
– Не будет, – уверенно сказал Пашка. – Не дадут.
– Господи, хоть бы не было. В народе тоже не слышно. А то ведь перед войной-то всякие явления бывают.
– Какие явления? – полюбопытствовал Пашка, попивая молоко.
– Вот перед той-то войной – явление было.
– Какое?
– А вот едет шофер сверху откуда-то, с гор, и подъезжает к одному месту... А место это – как выезжать в Долину Свободы...
– Знаю, – сказал Пашка.
– Вот. Выезжает из лесочка-то, глянь: впереди баба стоит. Голая. Подняла руку. Шофер маленько оробел. Останавливается. Подходит она к нему и говорит: «На, говорит, тебе двадцать рублей...»
– По новым деньгам, что ли? – встрял Пашка.
– По каким «по новым». Дело-то до войны было, как раз перед войной.
– Так.
– «...На, говорит, тебе двадцать рублей и купи мне на платье белой материи. Когда, говорит, поедешь назад, я тебя здесь встречу. Только смотри, говорит, купи – вишь, я голая вся». Ну, шофер что, взял. «Ладно, говорит, куплю». – «Только смотри – не забудь», – она-то ему еще раз. И ушла. В лес. Едет шофер. Приехал на свою базу какую-то...
– На автобазу.
– Ну. И расскажи этот случай товарищам своим. Те его – на смех. «Пойдем, – говорят, – пропьем лучше эти деньги». Тот шофер-то махнул рукой, пошел и пропил эти деньги. Да. А когда назад-то ехать стал – струсил. «Боюсь, – говорит, – хоть убейте». Пошел к жене, рассказал ей все. Та – ругать его. Ну, поругала, поругала, а деньги дала. Да. Купил шофер белую материю, опять заехал на свою базу. Ну, двое поехали с ним – чтобы убедиться: есть такая баба или нет. Едут. Не доезжая до того места с версту, эти два шофера поснули убойным сном. Спят, и все. Уж тот шофер, который материю-то вез, толкал их, толкал их, бил даже – ничего не помогает, спят. Делать нечего – надо ехать. Поехал. Доезжает до того места – баба ждет его. «Купил?» – спрашивает. «Купил». – «Спасибо». Взяла материю. А потом поглядела на шофера и спрашивает: «Ты зачем же мои деньги-то пропил?» Тот молчит. Она так тихонечко засмеялась и говорит: «Ну, ладно, они ведь деньги-то не мои, а ваши. А вот этих зачем с собой взял? – показывает на двух сонных. – Испугался?» Опять засмеялась и ушла в лес. Отъехал шофер с полверсты, те двое проснулись...
Пашка крепко спит.
– Спит, – сказала старуха. – Рассказывай им.
... Едет Пашка по тракту. Подъезжает он к тому месту, где тракт выходит из гор в Долину Свободы, глядь: впереди стоит какая-то женщина. Руку подняла. А сама вся в белом, в какой-то простыне. Остановился он. Подходит женщина – а это Настя Платонова.
– Здравствуй, Павлик.
Пашка очень удивился.
– Ты чего тут?
А она ему так грустно-грустно:
– Да вот тебя жду.
– Что, опять с инженером поругались?
– Нет, Павлик. На вот тебе двадцать рублей, купи мне белой материи на платье – вишь, я какая, – а сама смотрит, смотрит на Пашку.
– А зачем тебе белое-то? Ты что, замуж вы...
– Павел! А Павел, – будит старушка Пашку. – Павел!..
Пашка проснулся.
– Я что, заснул, что ли?
– Заснул.
– Ох ты... фу! А чем кончилась история-то?
– A-а, интересно?
– Привез он ей материи-то?
– Привез. Привез, отдал ей, а она спрашивает: «Зачем же ты, – говорит, – мои деньги-то пропил?..»
– Так откуда она узнала, что он деньги-то пропил?
– Так разве ж это простая баба была! – изумилась старушка. – Это же смерть по земле ходила – саван себе искала. Вот вскоре после этого и война началась. Она, она, матушка, ходила...
Пашка откровенно зевнул.
– Ну-ка, ложись спать, – спохватилась старушка. – Вам завтра вставать рано.
Пашка лег и сразу уснул.
И опять звонкое синее утро. Выехали с проселка на тракт две машины – Кондрат и Пашка.
Кондрат – впереди.
Едут.
Кондрат задумчив.
Пашка не выспался, усиленно курит, чтобы прогнать дремоту.
Впереди, близ дороги, большой серый валун. На нем что-то написано.
Поравнявшись с камнем, Кондрат остановился. Пашка – тоже.
Вышли из кабин, прихватив каждый по бутылке пива из-под сидений.
Пошли к камню.
На камне написано: «Тут погиб Иван Перетяган. 4.5.62 г.». Кондрат и Пашка сели на камень, раскрыли бутылки (вокруг камня много валяется бутылок из-под пива), отпили.
– Сколько ему лет было? – спросил Пашка.