— Доброе утро! — сказал Роулинг. — Ты как раз тот парень, что мне нужен…
Роулинг был крупным мужчиной с широким лицом и красным носом, лет пятидесяти. У него всегда был такой вид, будто он только что вернулся из двухнедельного отпуска на берегу моря. И даже после шестидесяти часов непрерывной работы он был бодр и энергичен. Корридон знал его как храброго и работящего полицейского, безупречно честного, но хитрого, скрывающего свой ум за широкой улыбкой деревенского священника.
— А, это ты! — хмуро пробормотал Корридон. — Что тебе надо?
— Ты уже позавтракал? — спросил Роулинг. — Я бы не отказался от чашечки чая.
— Заходи, — сказал Корридон. — Но чая не будет. Если не возражаешь, могу предложить кофе.
Роулинг проследовал за ним наверх по лестнице и вошел в маленькую мрачную гостиную. Пока Корридон готовил кофе, Роулинг медленно прохаживался по комнате, негромко насвистывая популярный шлягер и ничего не упуская из вида.
— Не могу понять, почему ты живешь в такой дыре, — наконец заговорил он.
— Эта квартира меня устраивает, — отозвался Корридон. — Ты же знаешь, я не домосед, как твоя жена.
— Знаю, — буркнул Роулинг, прихлебывая кофе, принесенный Корридоном. — Она, бедная, сейчас гадает, где я. Несладкая жизнь у жены копа!
— Зато у копа прекрасная возможность обманывать жену и рассказывать ей сказки. — Корридон закурил сигарету и задумчиво посмотрел на Роулинга. Инспектор полиции не приходит в гости просто так. Интересно, что привело его сюда в такой ранний час?
— Я вышел из того возраста, когда обманывают жену и рассказывают ей сказки… А где ты провел прошлую ночь?
Корридон стряхнул пепел на ковер и медленно растер подошвой.
— Когда–нибудь ты сведешь меня с ума своими хитростями! Что случилось?..
Роулинг улыбнулся.
— Ты никогда не научишься делать правильные умозаключения, старина. И все же ты мне нравишься. Конечно, ты слишком хитрый парень, тебе иногда не хватает честности, ты жесток, но…
— Ладно–ладно, — перебил его Корридон, — я не настроен шутить! Так что случилось?
Роулинг несколько смутился. Корридон, который хорошо знал его, не принимал этого смущения всерьез. Он знал все выражения лица Роулинга и что они могут означать.
— Ты разговаривал вчера вечером с Милли Льюис? — спросил инспектор и инквизиторским взглядом посмотрел на Корридона.
— О Боже, — пробормотал Корридон, — я так и знал, что она влипнет в историю с этим кольцом! Несчастная маленькая сучка! Ну да! Я угостил ее вчера выпивкой. А что случилось?
— Ты был у нее дома?
— Ты пытаешься острить? — Его лицо напряглось. — Неужели думаешь, что я хожу домой к таким женщинам, как Милли?
— Зачем же так волноваться! — усмехнулся Роулинг. — Ты мог просто проводить ее домой, не обязательно было спать с ней!
— Этого не было! — отрезал Корридон. — А чем это вызван твой интерес к Милли?
— Ты ведь по–дружески относился к ней, не так ли?
— Да, а что… у нее неприятности?..
Роулинг покачал головой.
— Уже нет…
Наступила долгая пауза. Корридон с недоумением смотрел на Роулинга.
— Что это значит?
— Она умерла, старина!..
Корридон отодвинул от себя чашку и встал.
— Ее убили вчера вечером, — продолжал Роулинг, — около половины двенадцатого…
— Понимаю… — Корридон медленно прошелся по комнате, заложив руки в карманы и стараясь успокоиться. Милли была частью его прошлого, и он знал, что ему будет недоставать ее.
— Я подумал, может ты что–нибудь знаешь об этом деле… Она не собиралась с кем–нибудь встретиться?
— В одиннадцать часов она ушла из «Аметиста», — ответил Корридон. — Я ушел минут через десять. Видел, как она разговаривала с мужчиной на углу Пикадилли и Олдерм–стрит. Потом они пошли вместе в сторону ее квартиры.
— Значит, было примерно двадцать минут двенадцатого?
Корридон кивнул.
— Описать его не смогу, просто не обратил внимания… Теперь жалею об этом. Помню только, что он худощав, одет в темное пальто и шляпу.
— Жаль, — Роулинг задумчиво потер челюсть, — обычно ты более наблюдателен… Да, это нам мало поможет!
Корридон бросил сигарету и тут же закурил новую. Он вспомнил о дочери Милли. Что же будет с ребенком? У Милли никогда не было денег. Значит, теперь о девочке придется заботиться ему…
— Как она умерла?
— Довольно страшная смерть, — спокойно проговорил Роулинг. — Очевидно, маньяк…
Корридон резко повернулся к нему.
— Что случилось?