– У нас уже есть разработка этой проблемы, - сказал Торанц. - Идея смелая, неожиданная… и связанная с риском.
– Спасатели, по-видимому, не могут обойтись без риска, - сказал совершенно седой Молчанов, и нельзя было понять, одобряет он или осуждает любителей риска.
– Не могут, - сдержанно подтвердил Торанц. - Обстоятельства, к сожалению, не позволяют нам обходиться без рискованных операций. Специфика работы.
– Хорошо. - Джаваир слегка поморщился. - Полемика о риске несвоевременна, тем более что в работе спасателей он часто целесообразен. Доложите свой план эвакуации. Насколько мне известно, все исследовательские группы работают автономно. То есть имеют свои базовые лагеря в разных районах континента? Как же их забрать, не вызывая панику у стражей? Честно говоря, мы тут поломали головы над этим вопросом, но выхода не нашли. Куда ни кинь, всюду клин. С какой стороны ни начни операцию, рано или поздно стражи разгадают наши маневры, а чем они ответят, никто не знает.
От пульта к сидящим подошел Тоидзе.
– Извините, - сказал он. - Юра, вызывает директор. Прямой связи с Зоной все еще нет, он просил передать, что как только кончится ураган - ждет тебя там.
– Что-то случилось?
– По-моему, нет, иначе прошел бы сигнал тревоги.
Руденко, извинившись в свою очередь, оставил Торанца разъяснять план освобождения людей «из плена», пообещав сообщить все новости из Зоны. Отойдя к пультам, он взял Тоидзе за отворот куртки.
– Ну а теперь договаривай.
– Что договаривать? - опешил инженер связи. - Я все передал. Доброгнев сказал: «Пусть Юра не задерживается, в Зоне есть для него забота». Вот и все.
– Забота? Ты не ошибся? Может быть, работа?
– Во время дежурства я не ошибаюсь, - обиделся Тоидзе.
– Хорошо, спасибо. Чей модуль дежурит?
– Денисова, второй причальный. Подожди хоть, пока пройдет ураган.
Руденко кивнул и покинул зал.
Модуль опустился на полотно бывшей взлетной полосы в трехстах метрах от белого параллелепипеда Зоны. Ураган только что промчался, но природа вокруг Зоны еще не успела отреагировать на это: обычно пушистые шапки цветного мха, заменяющего на Энифе траву, походили на каучуковые желваки, а страж на скале представлял собой кожистое одеяло, намертво приклеившееся к каменному пальцу насеста.
Руденко кинул взгляд на уползающую за горизонт черно-сизую тучу и пошлепал по мокрому бетону взлетной полосы дендроидов к зданию Зоны, перепрыгивая трещины и размышляя, что имел в виду Доброгнев, говоря о заботе.
В коридоре его встретил иронично-вежливый начальник центра.
– Твоя идея была привезти сюда лихо, - сказал он, глядя поверх головы руководителя спецгруппы.
Руденко почувствовал недоброе.
– Женщины? Что-нибудь натворили?
– Женщины, мой милый, женщины. Недаром моряки в старину говорили: женщина на корабле - к несчастью.
– Да говори ты толком, что случилось.
– Собственно, ничего особенного не произошло. Эвелина устроила некрасивую сцену… накричала на врачей, на меня… на Диего. Да-да, и на него тоже… «Верните мне того Неверова, которого я знала, а этот - монстр, чудовище!»
– Сильно! Так и сказала?
– Так и сказала - чудовище! Видимо, Лен прочитал кое-какие мысли, которые она хотела сохранить от него в тайне… Веришь, я с трудом удержался, чтобы не дать ей пощечину! Сам понимаешь, какое настроение было потом у Неверова. Хорошо, что Диего каким-то образом ее успокоил…
Руденко сглотнул горькую слюну, покачал головой.
– Не предполагал, что она до такой степени… все-таки интуиция у меня есть. А как Анна?
– Что Анна? Жена Диего - это почти сам Диего. Удивительное самообладание у женщины! Кстати, она с характером: я попытался было обвинить руководство во всем, взять вину на себя, объяснить, что Диего подчинялся моему приказу… так она зыркнула на меня ледяной синью и сказала с самой доброжелательной улыбкой: «Если не знаешь, что сказать, - говори правду, Ждан».
– Почти Козьма Прутков. А ты?
– Я стал рассказывать, как Диего помог нам освоиться на Энифе и какой он вообще молодец.
– Будто она этого раньше не знала.
Доброгнев горестно махнул рукой.
– Что делать, если я просто обалдел. Не останавливайся, нас ждут в защитной камере.
Они спустились на самый нижний этаж Зоны, располагавшийся на десять метров ниже уровня почвы. Здесь коридор в сечении был треугольным, двери встречались только с одной стороны - в той стене, которая составляла с полом прямой угол. Доброгнев задержался у предпоследней двери.
В знакомой кубической комнатке со специальными экранирующими устройствами находились Нагорин, Шелгунов и начальник группы технического обеспечения Генри Лаирн.