— Ну, чего ты глаза пялишь? — спрашивает его иногда Мадикен.
— А тебе-то что! — отвечает Виктор и делается весь красный.
А Мия-то сразу догадалась, в чем тут дело:
— Ха-ха! Он же в тебя влюбился! Вон он какой шикарный, жирный! Ты небось рада-радешенька!
— Ты самая глупая девчонка во всей школе! — говорит Мадикен, и она действительно так думает.
Сегодня понедельник, и первым уроком должен быть Закон Божий. По этому предмету Мадикен хорошо учится, а все благодаря Линус Иде. Линус Ида часто приходит в Юнибаккен стирать и мыть полы, и между делом она рассказывает девочкам увлекательные истории из Библии. Истории про Давида и Голиафа, про Моисея в тростниках и про Иосифа в колодце, и про троих юношей в горящей печи, и про Даниила в львином рву, и про противного царя Ирода, который приказал убить в Иудейской земле всех маленьких мальчиков, когда Иисус был еще младенцем. Все эти истории Мадикен не раз уже слышала и не раз проливала над ними слезы. А больше всего Мадикен плачет, когда Линус Ида рассказывает ей, как жестокие и гадкие люди мучили бедного Иисуса, как они его били и повесили на кресте, а он все сносил кротко и терпеливо.
— Уж они его терзали и мучили немилосердно! А он хоть бы ойкнул разок! Ни слова не сказал! — уверяет Линус Ида.
Еще она рассказывала об аде и о том, какие страсти там ожидают тех несчастных, которые плохо вели себя на земле. Но эти рассказы мама строго-настрого запретила Линус Иде. Мама говорит, что никакого ада нет.
— Ладно, ладно! — грозится Линус Ида. — Вот погодите, как придет Судный день, тогда и поглядим, право слово!
Судный день — очень страшный. Когда он придет, мертвые восстанут из могил, и Бог будет всех судить — кому отправляться на небо, а кому в ад. Мадикен дрожит при одной мысли об ужасах ада, а Лисабет говорит:
— Раз мама сказала, значит, ада нет!
Линус Ида упорно продолжает верить в Судный день и в ад, а когда мама ее уговаривает, чтобы она поменьше работала и дала бы себе немножко отдыха, Линус Ида отвечает:
— Вот положат меня в могилу, тогда и отдохну. Хотя кто его знает, придется ли? Может быть, не успеют похоронить, как на следующий день грянет Страшный Суд и надо будет моим старым косточкам подыматься не отдохнувши!
Однако благодаря Линус Иде Мадикен лучше всех в классе знает Закон Божий. Теперь уже недолго осталось до летних каникул, и учительница повторяет с детьми все, что они выучили за год из библейской истории, чтобы они не осрамились на экзамене, когда их ответы будут слушать мамы и папы.
Сегодня на уроке первый вопрос достается Мадикен. Ей нужно рассказать о том, как Бог создал мир и сделал всех птиц, и рыб, и зверей, как потом из комка глины вылепил самого первого человека.
— Это был Адам, — отвечает Мадикен.
Мадикен могла бы рассказывать и дальше сколько угодно, но учительница велела продолжать Мии.
— Ну, Мия! Что после этого сделал Бог? — спрашивает она.
А Мия забыла и никак не может вспомнить, что там они такое учили. Она стоит возле парты и смотрит в окно, словно ей никакого дела нет до Адама.
Учительница все равно говорит с ней терпеливо и приветливо.
— Что сделал Бог после того, как он вылепил из глины Адама? — повторяет она свой вопрос. — Ты же наверняка это знаешь!
— Наверно, поставил сушиться, так я думаю, — говорит Мия недовольным голосом.
Тут Мадикен прыснула со смеху, а Мия на нее разозлилась. Но Мадикен этого даже не заметила.
Потому что опять спросили ее, и надо было дать правильный ответ.
— Бог вдохнул в Адама свой дух через нос, и тогда он ожил.
Во время первой перемены Мия подошла к Мадикен:
— Вот я сейчас как дуну тебе в нос, жаба противная!
С этими словами Мия накинулась на Мадикен, и они подрались. Весь класс собрался вокруг них поглазеть на драку.
— Давай, Мадикен! Так ее! — кричали почти все дети.
Но это несправедливо, потому что Мадикен сильнее и ее не нужно подзадоривать, она бы и без того справилась с Мией.
Но вдруг стало тихо. Никто не кричит: «Давай, Мадикен!» Мадикен и оглянуться не успела, как чья-то крепкая рука схватила ее за шиворот. Это был старший учитель. Мадикен узнала его, хотя увидала только его огромные ботинки и длинные ноги. Боязливо подняв глаза, она увидела его строгое лицо. Другой рукой он держит за шиворот Мию. Мия отчаянно ревет.
— Девочки, и деретесь! — говорит учитель. Он сказал это с таким выражением, будто ничего хуже и быть не может. А затем потребовал, чтобы ему непременно сказали, из-за чего началась драка. Ни Мадикен, ни Мия и сами не знают, с чего все началось. Но учитель продолжает настаивать, и Мадикен робко говорит: