Сапега
И русские.
Дмитрий
Не верю.
Сапега
Пан Лисовский
Идет со мной и с ним шесть тысяч русских,
Да я возьму с собой людей охочих.
Дмитрий
(с важностью)
Ну, если так, иди! Мы, царь Димитрий
Иванович, московский и всей Руси,
Всех царств и княжеств наших самодержец,
Единый, Богом данный и хранимый,
Помазанный и вознесенный Богом
Над прочими царями и, подобно
Израилю, ведомый высшей силой,
Единый христианский царь с востока
До запада, и многих государств
Самодержавный повелитель, ныне
Тебе, Ян Петр Сапега, указали
Идти войной на царских супостатов,
Сидельцев Троицы Живоначальной
Монастыря, и промышлять над ними.
Поди к руке моей.
Сапега кланяется.
Повелеваем
Тебе, наш думный дьяк Денис Сафонов.
И написать, и в войске объявить
Охочим людям, буде пожелают,
Идти с Петром Сапегою на наших
Изменников, которые доселе
Челом мне, государю, не добили
И вин своих не принесли; пусть идут,
Надежные на милости господни
И Богородицы его пречистой,
Великого Николы-чудотворца,
И жалованье царско неисчетно
Великое мое.
(Рожинскому.)
Великий гетман.
В моем стану и войске все ль спокойно?
Рожинский
Великий царь, давно пора тебе
Сидеть в Москве на дедовских престолах,
А здесь пока во временном стоянье,
Под Тушином селом, и день вчерашний,
И ночь прошли, Бог дал, благополучно.
Нельзя сказать, чтоб вовсе без греха,
А не было беды большой. Казаки
Московского гонца вчера поймали
И отдали его на береженье
Из выходцев московских дворянину,
А тот его не устерег.
Дмитрий
Повесить!
Рожинский
Поссорился вчера Буявский ротмистр
С товарищем за дружеской попойкой
И во хмелю убил до смерти.
Дмитрий
На-ко!
Рожинский
Мы строгостью такою всех разгоним.
Буявского, я думаю, простить.
Поляки нам за жалованье служат,
Они пришли на помощь — наши гости,
А не рабы, мы жалованье прежде
Должны отдать.
Дмитрий
И отдадим в Москве.
Рожинский
О деньгах речь, так жди; а за провинность
Казнить сейчас, — какая ж будет правда!
И кто ж служить поедет к нам из Польши?
Дмитрий
А кто ж из русских в Тушино пойдет,
Когда казнить мы будем только русских
И миловать поляков виноватых.
Полякам ты заступник, а за русских
Не вымолвишь и слова. Виноваты
Равно они, равно достойны казни;
Коль миловать, так надобно обоих.
Сапега
Рожинский-князь, проси за поляка,
А я челом за русского ударю.
Мне русские нужней; я в сердце Руси
Веду войну; разведать путь-дорогу
И корм найти свои скорее могут,
И лишнему я рад. Не сотню тысяч
Веду с собой, мне каждый ратник дорог.
Великий царь, пусти его со мною
Под Троицу!
Рожинский
Ждут милости иль казни
Буявский пан и Редриков Максим
У твоего крыльца.
Дмитрий
Привесть виновных.
Вводят Максима Редрикова и поляка.
Хоть оба вы, за ваши воровства,
И довелись до лютой смертной казни,
Для радости свидания с женой,
Мариной Юрьевной всея России,
Прощаю вас.
Кланяются.
Спроси его, Сафонов,
Пойдет ли он под Троицу с Сапегой
Охотою?
Сафонов
По царскому указу
Петр Павлович Сапега, царский ротмистр,
Войной идет на недругов, сидельцев
У Троицы в обители святой,
И вольно звать ему людей охочих.
Ты, Редриков, желаешь ли идти
Под Троицу и крепко, нерушимо
Стоять против врага, и всякий поиск,
И тесноту чинить по силе-мочи?
Максим Редриков
А что ж нейти?
Сафонов
Святыни не боишься?
Максим Редриков
Уж заодно мне Богу отвечать.
Коль в Тушино пошел, так, значит, Бога
Не побоюсь.
Сафонов
Молчи ты, смерд! Ты служишь
Здесь, в Тушино, природному царю.
Максим Редриков
А разве я его не величаю
Димитрием Иванычем, природным
И подлинным царем? К нему на службу
Я из Москвы пришел. Такая служба
Мне по сердцу. Служа ему, мы грабить
И разорять в Московском государстве
Все города у Шуйского должны.
А Сергиев, иной ли город грабить,
Уж все одно.
Дмитрий
Гоните вон его!
Повесить бы его вернее было
И Господу угодней! Вот разбойник!
Сапега
Таких-то мне и нужно, государь!
Дмитрий
(вставая)
Мне, право, жаль, что я его простил.
Все уходят.
Сцена шестая
ЛИЦА:
Третьяк Сеитов, воевода.
Людмила.
Николай Редриков.
Нянька и сенные девки.
В Ростове. Светлица в тереме воеводы.
Входят Людмила, нянька и две сенные девушки.
Людмила
Нашелся он, мой суженый, желанный,
Нашла его душа моя. По нем-то
В глухой тиши полночной снов горячка
Томит меня, а днем грызет тоска.
Придет пора, и девушке не плакать
Никак нельзя! Защемит ретивое,
Тоски и слез любовных не минуешь.
Я девушка, и плакать мне не диво;
Но долго я не стану убиваться.
Поплакала, и будет. Я на горе
Связать себя с немилым не позволю.
Ужели мне в одних забавах воля,
А в муже нет! Кого отец укажет,
За тем и жить! Отдать красу девичью
Немилому, постылому! Потешить
Родителя и погубить себя!
Потешь меня, старик, свое ты отжил,
И молодого счастья не губи!
Вы, девки, что стоите?