– Не подавайте виду… не подавайте виду… я вам потом все объясню. Прежде всего, нужно узнать, кто этот господин.
Но этого никто не знал, так что оставалось только говорить снова о погоде, музыке и предстоящих поездках, но теперь уже эти разговоры были интересны и, казалось, имели значение, так как Полина видела волнение брата, расстройство сестры, могла наблюдать Зою и терзалась любопытством насчет ее спутника. Нет, жить еще можно.
– Мы ждем сюда еще Пекарских, но Орест Германович предупредил, что они несколько опоздают.
Будто в подтверждение слов Ираиды, вдали показался Лаврик.
Было видно, как, проходя мимо Зои, Лаврик остановился, поцеловал ей руку и что-то стал говорить. Восхищенное удивление Полины все усиливалось, она стала давать сигналы Лаврику розовым зонтиком, чтобы он шел скорее, как будто он нес какие-то новости, а она, Полина, не могла их дождаться.
– Но где же Орест Германович, и как вы знакомы с Лилиенфельд?
– Орест Германович приедет часа через полтора, он меня послал нарочно раньше, чтоб не беспокоились, а с Зоей Михайловной я познакомился еще в «Сове». Вы уже поели? Я голоден, как не знаю кто.
Меж тем Лилиенфельд и ее спутник куда-то исчезли. Оркестр уже играл итальянское каприччио, когда Леонид Львович, поднявшись, сказал:
– Теперь у вас есть кавалер, а я пойду поздороваюсь с Зоей Михайловной.
– Идите, идите! – восторженно сказала ему вслед Полина.
– О чем вы хотели со мной говорить? – спросила Правда Львовна, как только брат ее ушел и Лаврик занялся обедом.
– Я вам скажу потом, – тихо ответила Полина. – У меня есть еще новые соображения.
И они занялись критикой проходивших дам.
Лаврик казался тоже невеселым и неспокойным, и как только приехал старший Пекарский, вышел на площадку, где, несмотря на свет белой ночи, гуляли редкие пары. Он сам не знал, почему он думал, что сюда же войдет и муж Елены Александровны. Он не ошибся, потому что вскоре в дверях залы, откуда вдруг яснее донеслись звуки оркестра, показалась фигура Царевского, которая направилась как раз к той скамейке, где сидел Лаврик.
– Я вас ждал, Леонид Львович.
– Ах, это вы, Лаврик? Я не знаю, почему вы меня ждали.
– Орест Германович приехал, и наше присутствие там не так необходимо. Уделите мне минутку, мне нужно сказать что-то.
Леонид Львович казался бледным и все проводил рукою по лбу, будто стараясь отогнать мысли или воспоминания. Лаврик, запинаясь, жалобно говорил:
– Леонид Львович! вы можете считать меня за подлеца… может быть, я действительно, такой и есть… я сам не знаю, зачем я это делаю, но я должен, должен вам сказать…
– Отойдемте: здесь нас могут слышать.
Они повернули налево в более темный угол, где никого не было у площадки лаун-тенниса.
– Вы хотите что-нибудь мне сказать о моей жене? – спросил Леонид Львович прямо.
– Да. Может быть, я не должен этого говорить.
– Может быть, и не должны были начинать, но раз это сделали, я не только прошу, я требую, чтобы вы мне сказали все.
– Елена Александровна очень любит этого офицера… Лаврентьева: вы ему запретили бывать у себя, но они видятся… видятся… Скажу больше: Елена Александровна хочет оставить вас…
– Откуда вы это знаете?
– Елена Александровна сама мне это сказала.
Лица Леонида Львовича почти не было видно в полумраке, а голос его звучал как-то странно, ласково и угрожающе.
– Ведь вы сами, Лаврик, любите мою жену?
– Да, – ответил Лаврик просто из темноты.
– Вам, может быть, покажется странным то, что я вам скажу, вы можете даже обидеться, но ваша любовь к Елене Александровне скоро пройдет… это не то, что там… смешно, не правда ли? обманутый муж, который так мирно беседует с молодым человеком, влюбленным в его жену, но это так нужно… И вот что, Лаврик, я вам скажу, о чем попрошу вас: помогите мне сделать так, чтобы все было хорошо, потому что мне одному очень трудно, и потом…
Лаврик вдруг обнял своего собеседника и тихо переспросил:
– И потом?
– И потом… я не имею права судить Елену Александровну.
Глава 15
С той минуты, как Елена Александровна дала свое согласие выйти за Лаврентьева, разговор об этом браке больше не поднимался, потому что офицер считал неделикатным настаивать, а Елена Александровна была рада, что этот вопрос откладывался на неопределенное время. С мужем она еще не говорила, равно как и Лаврентьев еще не признавался своей матери. Когда дня через четыре Лаврентьев снова заговорил об этом, Елена Александровна сказала, что она должна съездить на неделю в Ригу, что тотчас по возвращении она переговорит с мужем и официально всем объявит, что выходит за Дмитрия Алексеевича замуж.