Катя что-то выреза́ла и склеивала в своем уголке.
– Финтиф… Тьфу!.. То есть Катя, помочь тебе чем-нибудь? – спросил Коля, – Или хочешь, дай я тебе что-нибудь нарисую.
– Опять на тетрадке моей, да? – сурово осведомилась сестра.
Коля засмущался:
– Ну, зачем? Я тебе, хочешь, из своего альбома листок выдеру?
Катя недоверчиво поглядывала на брата. Что это с ним такое сделалось?
– Ну, давай я тебе разрисую расписание уроков, – предложил Коля.
И вскоре они оба склонились, голова к голове, над столом, где Коля раскрашивал Катино расписание, приговаривая:
– Вообще, Катя, если тебе что-нибудь нужно, то, пожалуйста, говори, и всё. В конце концов, мы оба пионеры, а не только родственники. А то как-то даже глупо получается. Вон в школе у нас и в студии все со мной считаются. Одна только ты не хочешь. Вот и получаешься ты Финтифлига… Ну ладно, ладно, я ведь пошутил! А ты уж сразу…
Он всюду теперь ходил с маленьким альбомчиком. Куда бы его ни посылали – в магазин или на почту, – он нигде не расставался с этим маленьким карманным альбомом в обложке, оклеенной суровым холстом.
Иногда, остановившись на улице, он, горя нетерпением, не желая откладывать дело до возвращения домой, зарисовывал то, что видел, тут же – лица, фигуры, группы. «Коряво у тебя еще человек получается, – говорила ему мама. – Смотри, как рука у него вывихнута. Разве локоть так сгибается? Ты смотри внимательнее».
Но и в этих фигурках, нанесенных на бумагу несколькими движениями карандаша, еще грешивших против всех правил анатомии, уже смутно возникал характер, уже чувствовалось движение. И одна какая-нибудь линия, пробившись через путаницу наспех набросанных штрихов, обнаруживала вдруг истинный замысел, ради которого делался рисунок.
После истории с дубом даже Викторин уже держал язык за зубами, а Женьча с уважением посматривал, как, собираясь куда-нибудь, Коля непременно засовывал за пазуху свой альбомчик.
– «Ни один хороший охотник не пойдет в поле без ружья, так и художник без красок и альбома», – объяснял при этом, как всегда застенчиво краснея, Коля. – Это так Суриков говорил. Я о нем в книжке читал.
И Женьча благосклонно соглашался: что, мол, делать, раз человек так привержен к своему делу.
Глава 2
«Зеленые» девочки
Вскоре появились у Коли новые знакомые не только в студии. Играли раз в хоккей возле бывшего сада при клубе глухонемых, на пустыре, куда теперь тоже был открыт доступ, так как заборы были снесены. Конечно, это был не настоящий хоккей: просто гоняли палками ледяшку по пустырю. О настоящих клюшках, которые настоящие хоккеисты, снимаясь всей командой, обычно выставляют вперед тесным рядком, похожим на молоточки в рояле, и мечтать не приходилось. Но от этого азарта в игре было не меньше, чем в настоящем хоккее.
Коля очень ловко водил по обледенелому пустырю ледяшку, изворачивался, проскакивал вперед, бил по воображаемым воротам. Увлеченный игрой, он, однако, успевал заметить, что на пустырь пришли снова «зеленые» девочки.
Так мальчики называли промеж себя двух девочек, которые постоянно приходили на пустырь, катались с горки на санках и хотя оставались в отдалении, но то и дело бросали взоры в сторону хоккеистов. Девочки были, вероятно, сестрами-близняшками. Обе в зеленых шубках, в зеленых шапочках, отороченных серым каракулем, в одинаковых серых варежках с белыми узорами и сами совершенно на одно лицо. Издали даже нельзя было никогда разобраться, которая из двух девочек пришла на пустырь.
Пробовали подсылать туда Катюшку, чтобы она замолвила словечко, не желают ли, мол, сестрицы познакомиться. Можно будет и на санках их прокатить и даже гору, если угодно, сделать повыше.
Катя, не раз уже выполнявшая обязанности ординарца, опять отправилась в дальний угол пустыря, побыла там с полчасика, как будто по своим делам, и, вернувшись, сообщила, что девочек зовут Кира и Надя, что они действительно сестры-близнецы, а фамилию она у них спросить забыла, и что они не прочь подружиться с хорошими мальчиками. Только пусть уж мальчики, если им так хочется завести знакомство, придут первыми к ним.
Коля хотел было пойти, но Викторин и Женьча сказали, что это будет уж чересчур и как бы девчонки не зазнались.
Тогда Коля придумал неожиданный и хитрый план.
Через минуту о ботик одной из «зеленых» девочек плюхнулся и разлетелся на мелкие белые комочки большой рыхлый снежок, прилетевший со стороны хоккеистов. Сестры собрались уже обидеться и грозно посмотрели в сторону мальчиков. Но тут они заметили, что из развалившегося снежка торчит разлинованная бумажка. Они подняли ее и прочли: