Второй исторической повестью Пановой было «Сказание о Феодосии», третьей — «Сказание об Ольге» и четвертой — «Феодорец Белый Клобучок». В общей композиции «Ликов на заре» произведения расположены в другом порядке — по хронологии событий и жизни исторических лиц, в них описанных: Киевская Русь X–XI вв. («Сказание об Ольге» и «Сказание о Феодосии»), Русь Владимиро-Суздальская XII в. («Феодорец Белый Клобучок»), Русь Московская XVI в. («Кто умирает»).
Сказание об Ольге. Во многих подробностях основано на летописном рассказе «Повести временных лет», где о княгине Ольге сказано, что она была «предвозвестницей христианской земле, как денница перед солнцем, как заря перед светом» (Повесть временных лет. Ст. и коммент. Д. С. Лихачева. Л., 1950. Ч. 1. С. 246. Лит. памятники). В сюжете использовано летописное повествование о жизни и смерти князя Игоря, мести Ольги древлянам, ее правлении, поездке в Царьград, где она приняла крещение, походах сына ее Святослава в Болгарию. С большим искусством передан дух и строй летописного языка, его благородная сила, сжатость, живость прямой речи и диалогов. Однако повесть Пановой не является простым переложением древнего жизнеописания Ольги на современный язык. Многие страницы и целые главы ее требовали воображения, догадки, умения развернуть мимолетную подробность исторического источника в живую художественную картину.
Подробности поездки Ольги в Константинополь Панова почерпнула в историческом сборнике Д. Ф. Беляева «Byzantina. Очерки. Материалы и заметки по византийским древностям» (Спб., 1891), где помещен перевод сочинения византийского историка Константина Багрянородного о пребывании Ольги в Царьграде и дано краткое описание константинопольского двора. Панова указала и на другие источники, которые помогли ей в работе над повестью. Среди них оказалась старая книга «Жизнь европейских народов», откуда взято описание драгоценного блюда, которое Ольга подарила константинопольскому патриарху. Все эти сведения надо было освоить, творчески переплавить, перевести из чисто документального ряда в художественный, пластическо-изобразительный.
В трактовке древнего летописца Ольга — прежде всего мудрая правительница, крепко державшая в своих руках власть, беспощадная к врагам, мстительная и изобретательная в своей жестокости. Сохранив это историческое зерно характера, Панова, по существу, заново развила его индивидуальную, женскую основу. Писательницу занимает Ольга-девочка, девушка, жена, вдова, мать, хозяйка, утвердившаяся «главой своему дому». Она первая поняла преимущества христианства для укрепления княжеской власти в Киеве, хотя не смогла убедить в этом своего сына и наследника Святослава. Здесь мы узнаем очень близкие, органичные для Пановой общечеловеческие мотивы, неожиданно прозвучавшие на историческом материале.
В письме к К. М. Симонову от 20 сентября 1967 г. Панова просила его обратить внимание на возможности экранизации повести «Сказание об Ольге»: «Если Вы отнесетесь к этому предложению положительно, я была бы очень рада и охотно поработала бы над нею с режиссером, хотя, на мой взгляд, она являет собою уже законченный сценарий, и не только литературный.
В подкрепление своего предложения хочу Вам напомнить, какой успех в свое время имели „Нибелунги“ на экране. А о наших истоках вообще ничего нету» (ЦГАЛИ. Ф. 2223, оп. 2, ед. хр. 73).
Авторская мысль об экранизации «Сказания об Ольге» до сих пор не реализована.
Сказание о Феодосии. Героем второй повести Пановой стал Феодосий, суровый и фанатичный игумен Киево-Печерского монастыря. Общая канва сюжета взята из житийной литературы — древнейшего письменного жанра на Руси. Житие Феодосия Печерского было создано еще в XI в. будущим знаменитым летописцем Нестором. Оно вошло затем в «Четьи-Минеи», «Киево-Печерский патерик» и при всех своих апологетических измышлениях, свойственных жанру, является важным источником сведений по истории Киево-Печерского монастыря — признанного культурно-религиозного центра Древней Руси.
Обратившись к одной из легенд о киевских чудотворцах, Панова в «Сказании о Феодосии» меньше всего ставила своей целью обычную реставрацию Несторова жития. Ее художественная задача несравненно сложнее и шире. В подробностях древнего предания об основателе Киево-Печерского монастыря Феодосии она стремится обнаружить его историческую жизненную основу, понять человека, который в действительности соответствует фантастической поэзии религиозного сюжета.