Обилие и разнообразие литературного материала по рассматриваемому периоду древней Индии сразу же заставляет отказаться от приведения в качестве иллюстрации примеров двух из четырех грандиозных литературных комплексов — эпического и джайнистского. Поэмы «Махабхарата» и «Рамаяна» достаточно известны. Тексты священного канона религиозной секты джайнов узкопрагматичны по содержанию и имеют относительно малую художественную ценность. Рассмотрим в дальнейшем поэтому только два из оставшихся литературных комплексов — ведийский и буддийский.
Обилие и разнообразие ведийских памятников уже само по себе подсказывает, что в диахронической перспективе ведийская литература прошла много ступеней развития. И действительно, время создания вед охватывает целую эпоху: от конца II до середины I тыс. до н. э. Некоторые упанишады и веданты вообще относятся к более позднему периоду — IV — III вв. до н. э. Отделенные друг от друга столетиями, памятники вед, естественно, отражают различные уровни социально-политических отношений (от первобытнообщинного до сословно-кастового строя), различные уровни художественного осмысления действительности. И тем не менее в рамках ведийского канона, в его основной функции целостного религиозно-культового комплекса, эти памятники воспринимаются индийской традицией, да в какой-то мере и современным европейским читателем, как единая и взаимосвязанная система текстов.
Гимны четырех ведийских самхит формально предназначены для четырех главных жрецов ведийского ритуала и непосредственно входят в его состав, освящая и интерпретируя каждое ритуальное действие. Брахманы объясняют экзотерический аспект ритуала, происхождение, смысл и назначение отдельных ритуальных церемоний, а араньяки и упанишады как эгзегетическую («разъяснительную») литературу вед, причем каждый из разрядов этой литературы связан с определенным уровнем (ритуальным, дидактическим, философским) содержания самхит.
Конечно, подобного рода синхронный, системный подход достаточно условен, ведийские памятники, взятые порознь, вполне самостоятельны и Обладают ясно выраженной спецификой. Но при этом несомненно, что любой из них в общей структуре ведийской литературы занимает свое, особое место и приобретает функциональную нагрузку, вытекающую из особенностей этой структуры. Заметим попутно, что так же обстоит дело и в других литературах Древнего Востока: объединение гетерогенных текстов в религиозный канон типа Библии или «Авесты» ведет, как правило, к их переосмыслению и подчинению общим задачам канона.
ИЗ «РИГВЕДЫ»
Переводы Т. Елизаренковой
ГИМН ИНДРЕ [170]
Индры деяния хочу возгласить ныне:
Первые, что совершил владетель палицы.
Он убил дракона, он просверлил устья рекам.
Он рассек мощные чресла гор.
Он убил дракона [171] , что покоился на горе.
Твашатар [172] для него выточил звучную палицу.
Как коровы мычащие спешат к телятам,
Так прямо к морю сбегаются воды.
Как бык взъяренный, он выбрал себе сому [173] .
На празднествах этих он упился Выжатым.
Щедрый [174] , он схватил палицу и метнул ее.
Он убил перворожденного из драконов.
Ты убил перворожденного из драконов,
И перехитрил все хитрости хитрецов,
И породил солнце, и небо, и утреннюю зарю,
И тогда поистине не стало тебе противника.
Индра убил врага, самого страшного, бесплечего,
Вритру убил палицей — великим оружием.
Как дерево без ветвей топором обрубленных,
Вритра лежит, дракон, прильнув к земле.
Как неумелый боец в задоре хмельном, вызвал он
Мужа, силой всевластного, упоенного Дважды Выжатым.
Испытания своим оружием Вритра не вынес.
Он повержен, враг Индры, с проломленным носом.