Опьяненные звуками, рыбы задвигались, а одна макара прыгнула на корабль и разбила его. Сагга схватился за доску и, лежа на ней, по ветру доплыл до Нагадипы. Там он вышел на берег у самого дворца, возле дерева нигродха.
А царица Суссонди всякий раз, как царь нагов улетал играть в кости, выходила из дворца и бродила по острову. Встретив на берегу Саггу-музыканта, она узнала его. «Как ты попал сюда?» — удивилась царица. И музыкант все ей рассказал. «Не бойся», — успокоила его царица и, обняв, привела во дворец. Там она усадила его, накормила царской пищей, велела отмыть царской водой, одеть в царские одежды и украсить царскими благовониями и цветами. Потом она позвала его на царское ложе. Так она кормила его и с ним наслаждалась, пряча, когда возвращался царь нагов.
Спустя полтора месяца прибыли на этот остров купцы из Варанаси за водой и древесиной и высадились у дерева нигродха. На их корабле Сагга-музыкант вернулся в Варанаси и явился к царю, когда тот играл в кости. Взяв вину, Сагга заиграл на ней и произнес первую гатху:
Там и запах цветов тимиры, там и шумящее море.
Далеко отсюда Суссонди, в сердце меня поразила царица.
Услыхав это, наг произнес вторую гатху:
Как переплыл ты море, как попал ты в Серупадипу,
Как удалось тебе, Сагга, с моей повстречаться Суссонди?
Тогда Сагга произнес три гатхи [325]:
Когда с товаром купцы вышли в море из Бхарукаччхи,
Разбила макара [326] их корабль, один на доске и спасся.
Благовонная, ласково встретив, меня обняла царица,
Словно добрая мать своего обнимает ребенка.
Потом она усладила меня питьем, одеждой и ложем.
Страстью блестели ее глаза. Знай это, Тамба.
После рассказа музыканта нага охватило отчаяние. «Даже в царстве нагов, — подумал он, — я не смог ее уберечь, зачем мне эта развратница». И, возвратив Суссонди царю, он исчез и с тех пор больше не появлялся.
Учитель, приведя этот рассказ и показав Благородные Истины, отождествил перерождения:«Тогда царем был Ананда [327], а царем нагов был я».
ДЖАТАКА О ДОБРОДЕТЕЛЬНОМ СЛОНЕ
«Повсюду так и рыскают...» Эту историю Учитель, находясь в Белуване [328], рассказал о Девадатте.
Собравшись в зале дхармы, бхикшу рассуждали: «Братья, Девадатта [329]— неблагодарный, и не признает добродетелей Благословенного». В это время вошел Учитель и спросил: «Что вы тут обсуждаете, бхикшу?» Когда те объяснили, Учитель сказал: «Не только теперь, о бхикшу, Девадатта неблагодарный, он и прежде был таким и никогда моих добродетелей не признавали по их просьбе он рассказал историю о прошлом.
Давным-давно, когда в Варанаси царствовал Брахмадатта, Бодхисаттва возродился в образе слона и жил в Гималаях. Только вышел он из утробы матери, как был уже весь белый, словно слиток серебра, глаза его были, как драгоценные камни, как пять божественных лучей, рот — словно красная ткань, а хобот — как серебряная цепь, украшенная каплями красного золота. Ноги его были гладкие и блестящие, как будто покрытые лаком. Словом, все десять совершенств обрела его достигшая вершин красота природы.
Когда этот слон вырос, то все восемьдесят тысяч гималайских слонов собрались вокруг него и сделали его своим вожаком.
Но увидел он в стаде грех, удалился от своих собратьев и стал жить один в лесу. Из-за его добродетелей прозвали его «добродетельный царь слонов».
Как-то один житель Варанаси бродил по лесу в поисках пропитания и забрел в гималайские леса. Там он заблудился и, в ужасе воздевая руки и громко причитая, метался по зарослям. Услыхав его крики, Бодхисаттва подумал: «Надо помочь в беде этому человеку». Проникшись состраданием, слон стал приближаться к нему. А человек, внезапно увидев слона, испугался и побежал. Тогда Бодхисаттва остановился. И человек остановился. Но стоило Бодхиссатве двинуться с места, человек снова бежал.
Но вот слон еще раз остановился, и человек подумал: «Когда я бегу, этот слон останавливается, а когда стою, подходит. Видно, он не желает мне зла. Наверное, он хочет спасти меня». И, осмелев, человек замедлил шаг. Тогда Бодхисаттва подошел к нему и спросил: «Что ты кричишь, человек?» — «Почтенный, — отвечал тот, — я сбился с дороги, не знаю, в какую сторону идти, и боюсь здесь погибнуть».