25 февраля большая манифестация рабочих явилась в Ратушу со знаменами, несущими на себе лозунг: Организация труда (таково было заглавие сочинения, создавшего популярность Луи Влана), и потребовала немедленного учреждения министерства прогресса. Луи Влан поддержал это требование, — его коллеги отказали. Луи Влан не решился использовать ту силу, которую в этот момент давала ему масса его приверженцев, и пошел на компромисс. Декрет 28 февраля признал в принципе требования рабочих: «Принимая во внимание, что революция, совершенная народом, должна быть произведена в его интересах; что пора положить предел продолжительным и несправедливым страданиям рабочих; что вопрос о труде является вопросом величайшей важности; что не существует вопроса более высокого и более достойного забот республиканского правительства; что задачей Франции является серьезное изучение и решение проблемы, поставленной в настоящее время-перед всеми промышленными нациями Европы…» Но в действительности вместо требуемого министерства дано было согласие лишь на учреждение Правительственной комиссии для рабочих, которой специально была поручена забота об участи последних. Луи Влан и Альбер, назначенные членами этой комиссии, водворились в Люксембургском дворце. Следствием этого было удаление их из Ратуши, что подорвало влияние социалистической партии в правительстве[10].
Затем был решен основной вопрос о созыве избирателей для выборов депутатов в Национальное собрание, которому предстояло установить политический строй Франции. В принципе обе партии были согласны; 24 февраля Ламартин сказал в палате: «Временное правительство должно будет… созвать всю страну, всех тех, кому звание человека дает права гражданина». Таким образом, без прений было принято всеобщее избирательное право, которое сразу вырвало политическую власть из рук привилегированного избирательного корпуса, состоявшего из каких-нибудь 250 000 человек, и передало ее народной массе, насчитывавшей 9 935 000 избирателей. Декретом 4 марта все совершеннолетние граждане призваны были выбрать 900 народных представителей по системе департаментских избирательных списков, относительным большинством, без перебаллотировки. Вопреки желанию социалистической партии выборы были назначены на 9 апреля.
Манифестации. Парижская буржуазия, растерявшаяся в первые дни революции, понемногу набралась смелости и начала делать попытки стряхнуть с себя господство рабочих. Борьба вылилась в форму манифестаций перед Ратушей, целью которых было оказать давление на правительство.
Во время реорганизации национальной гвардии упразднены были отборные роты стрелков и гренадер, составленные из буржуазии. Гвардейцы, входившие в состав этих рот, толпой явились в Ратушу (16 марта) и потребовали, чтобы им предоставлено было право носить прежнюю форму (вот почему эта манифестация и названа была «манифестацией медвежьих шапок»). На следующий день рабочие, полагая, что буржуазия угрожает правительству, собрались на Марсовом поле и под предводительством клубов толпою двинулись к Ратуше, где вожди их предъявили правительству их требования. Они находили, что срок для выборов слишком короток, и требовали его продления на неопределенное время, чтобы дать социалистам возможность склонить на свою сторону народ. Правительство уступило и отложило выборы до 23 апреля. Таким образом, манифестация 17 марта окончилась победой рабочих[11].
Но социалистическая партия, опиравшаяся исключительно на парижское население, была ничтожным меньшинством; против нее была даже половина Парижа. Временное правительство относилось к ней все враждебнее по мере того, как росло сопротивление в департаментах. В борьбе с рабочими национальными гвардейцами оно опиралось на буржуазных национальных гвардейцев и на двадцать четыре батальона мобильной гвардии (так называемых мобилен), составленной из юношей, навербованных за плату в 30 су за день[12].
Решительным днем был день манифестации 16 апреля. Клубы и люксембургские делегаты созвали рабочих на Марсово поле, чтобы двинуться оттуда к Ратуше и представить петицию временному правительству: «Народ требует демократической республики, уничтожения эксплуатации человека человеком и организации труда посредством ассоциации». Кроме того, речь шла еще о продлении срока дня выборов. 40 000 манифестантов, двигавшихся плотными рядами со знаменами клубов, направились через весь Париж к Ратуше. Но министр внутренних дел Ледрю-Роллен, колебавшийся до тех пор между двумя партиями, решился примкнуть к буржуазии; он приказал бить сбор в Париже, и враждебные социалистам национальные гвардейцы сбежались со всех сторон с оружием в руках. У Ратуши манифестанты натолкнулись на вооруженных национальных гвардейцев, встретивших их криками «Долой коммунистов!» Правительство приняло манифестантов очень плохо и заставило удалиться, пропустив между двумя рядами национальных гвардейцев. С этого дня партия социальной революции потеряла всякое влияние на временное правительство.
Действия временного правительства. Во время этой внутренней борьбы и до открытия Национального собрания временное правительство применило, в форме декретов, общие принципы республиканской партии. Оно отменило рабство негров во французских колониях, а также гербовый сбор с периодических изданий; повысило процент, уплачиваемый сберегательными кассами до пяти, ввиду того, что «справедливость властно требует установления равенства между доходами богача и бедняка»; наконец оно отменило налог на соль во Франции (15 апреля) и октруа (городские ввозные пошлины на мясо и вино в Париже) (19 марта).
Революция вызвала внезапный кризис, остановивший всю деловую жизнь. Казна была совершенно пуста. Правительство попыталось заключить заем, но он не был покрыт; оно обратилось с воззванием к патриотическим пожертвованиям, но это оказалось лишь поводом для патриотических манифестаций. В конце концов, следуя принципам либеральной политической экономии, осуждавшей косвенные налоги, правительство установило чрезвычайный добавочный налог в 45 сантимов с каждого франка прямых налогов. Это были те знаменитые «45 сантимов», которые восстановили против республики крестьян[13].
Люксембургская комиссия и национальные мастерские. Обещания, данные рабочим со стороны временного правительства, привели к созданию двух учреждений — Люксембургской комиссии и национальных мастерских. И комиссия и мастерские, основанные правительством крайне неохотно, лишены были средств, необходимых для правильного их функционирования, и сознательно извращены с целью скомпрометировать партию, требовавшую их учреждения.
Правительственная комиссия для рабочих заседала в Люксембургском дворце в помещении бывшей палаты пэров под председательством Луи Блана. Прежде всего он пригласил представителей 5-ти рабочих разных ремесел, чтобы выслушать их мнение о настоятельных нуждах и «подготовить разрешение вопросов труда». На приглашение комиссии явилось двести человек. Делегаты потребовали в первую очередь тех реформ, которые ближе всего затрагивали их интересы. Комиссия передала эти требования временному правительству, которое немедленно обратило их в декреты (2 марта). «Принимая во внимание, что слишком продолжительный физический труд не только разрушает здоровье работника, но также препятствует его умственному развитию и этим нарушает его человеческое достоинство; что эксплуатация рабочих подрядчиками, берущими заказы из вторых рук, крайне несправедлива, притеснительна и противоречит принципу братства», правительство сократило рабочий день на один час (10 часов вместо 11 в Париже, 11 часов вместо 12 в провинциях) и запретило подряды из вторых рук. Фактически этот декрет не применялся, он так и остался в области благих пожеланий.
10
Образование так называемой Люксембургской комиссии было чрезвычайно ловким тактическим шагом буржуазии. Во-первых, Луи Влан и Альбер фактически отстранялись от участия в- правительстве. Во-вторых, наиболее острые социальные проблемы, выдвигаемые пролетариатом, переадресовывались правительством в лишенную всяких средств и всякого аппарата Люксембургскую комиссию, которая, прикрываясь своим звонким названием Правительственной комиссии для рабочих, самим фактом своего существования умеряла боевое настроение пролетариата и открывала широкие возможности для маневров буржуазии. Люксембургская комиссия и возглавлявший ее Луи Влан, своей политикой затушевывания антагонистических интересов пролетариата и буржуазии — политикой соглашений, предавала интересы пролетариата, парализуя его активность и подготовляя его разоружение и разгром. — Прим. ред.
11
Рабочая демонстрация 17 марта была ответом на антиправительственные выступления, имевшие место 16 марта. Эта демонстрация обнаружила двусмысленное положение пролетариата, выступившего против буржуазии, но на стороне буржуазной республики. День 17 марта еще раз показал, что рабочий класс не отказывается от февральских завоеваний и без боя не уступит своих позиций. — Прим. ред.
12
В эту мобильную гвардию попало очень много молодежи из крестьян — мелких землевладельцев, огородников, садоводов близких к Парижу сел и деревень, работающих на столицу. Слухами о социалистическом «разделе» собственности возбуждали ненависть мелких собственников и парижских ремесленников, что давало возможность крупной буржуазии использовать мобильную гвардию в качестве орудия в борьбе с пролетариатом в 1848 году. Мобили отличились особенной беспощадностью при подавлении рабочего восстания в июньские дни. — Прим. ред.
13
Вся финансовая политика временного правительства сводилась к всесторонней защите интересов финансовой аристократии, и переложению государственных расходов на плечи трудящихся масс. Уплачивая досрочно проценты по государственным бумагам, устанавливая принудительный курс для билетов Французского банка, спасая от банкротства десятки других банков, временное правительство увеличило на сорок пять процентов каждый франк четырех прямых налогов, падавших на крестьян. Революция для крестьянства олицетворялась в дополнительных налогах. Своей финансовой политикой, проводимой под видом защиты республики и удовлетворения интересов рабочего класса, буржуазия изолировала пролетариат от крестьянства и подготовляла условия для разгрома пролетариата. — Прим. ред.