– Так было необходимо, – вздохнула несчастная, поднимаясь с табурета, на который села, когда Давенант начал с ней говорить. – Но я ничего не знала! Я – Консуэло Ван-Конет, жена Георга Ван-Конета, которая вас спасет. Я ухожу. Верьте мне. Скорее проводите меня.
От ее слов стало тихо, и все оцепенели. Произошла та суматоха молчания, когда оглушение событием превосходит силой возможность немедленно отозваться на него разумным словом. Давенант громко сказал:
– Я спасен. А вы? Чем я вас утешу? Не проклинайте меня!
Все неясное, вызванное поведением Консуэло, стало на свое место, и Стомадор испугался.
– Простите … – бормотал он, – умоляю вас, не раскрывайте никому, что так стряслось, не погубите нас всех!
Консуэло только улыбнулась ему. Бросив приговоренному теплый взгляд, она торопливо вышла, провожаемая Стомадором и паническим взглядом Лекана. Давенант не смог больше ничего сказать женщине, так тяжко подвернувшейся под удар. Галеран вытащил из-под его подушки револьвер и махнул ему рукой, шепнув:
– Жди, а через полчаса потребуй врача.
Камера опустела.
Донельзя обрадованный Лекан бормотал:
– Скорей, скорей!
И, как только три человека, один за другим, исчезли в подкопе, шепнул вслед Стомадору:
– Ящик… Два ящика, подставить к этой дыре, мы засыплем ее.
Слова Лекана услышал Тергенс. Сообразив все значение такого предложения, он, когда проход опустел, приволок два ящика и поставил их один на другой так, что доска верхнего закрыла снизу отверстие.
– Что же это такое? – сказал Ботредж Тергенсу.
– Молчи. Происходит то, о чем иногда думаешь ночью, если не спишь. Тогда все меняется.
– Ты бредишь? – сказал Ботредж понурясь.
– Ну нет. Выйдем. Все там, в лавке.
С яростью, вызванной ощущением почти миновавшей опасности, Факрегед и Лекан забросали дыру землей с клумб и притоптали ее. К утру разразился проливной дождь, отчего это место меж двух кустов приняло естественный вид.
Обессилевший Факрегед вошел в камеру Давенанта, который долго смотрел на него, затем улыбнулся.
– Я спасен, – тихо произнес он.
– Что? Эта женщина спасет вас?
– Нет. Не знаю. Я спасен так, как вы понимаете, но не хотите сказать.
Он затих и начал бредить. Факрегед вымыл руки, запер Тиррея, тщательно подмел коридор и взглянул на часы. Они показывали четверть третьего.
– Как будто вся жизнь прошла, – пробормотал Факрегед.
Пока два контрабандиста устраивали заслон из ящиков, а надзиратели маскировали отверстие, Гале-ран, Консуэло и Стомадор сошлись в задней комнате лавки.
– Спасите его, – сказал Галеран заплаканной молодой женщине. – Не время углубляться в происшествие. Сядьте в мой автомобиль.
– Поймите, что я чувствую, сеньора! – проговорил Стомадор. – Я так потрясен, что уже не могу стать таким бойким, как когда встретил вас.
Молча пожав ему руку, Консуэло записала адрес Галерана, и он проводил ее на пустырь, где Груббе уже изнемог, ожидая конца.
– Груббе, – сказал Галеран, – опасность для меня миновала, но не миновала для Давенанта. Помни, что ты теперь повезешь его спасение.
– Кто он? – спросила Консуэло, усаживаясь в автомобиль.
– Все будет вам известно, – сказал Галеран, – пока я только назову вам его имя Тиррей Давенант. Один из самых лучших людей. Пожалуйста, известите меня.
Консуэло мгновенно подумала.
– Все решится до рассвета, – сказала она и, кивнув на прощание, дала Груббе свой адрес.
Шофер должен был ждать у гостиницы ее появления и привезти ее обратно к лавке или доставить от нее известие. Галеран проводил взглядом автомобиль и вернулся в комнату Стомадора.
– Так вот что произошло, – сказал Тергенс, задумчиво покусывая усы. – Не видать брату моему нового дня. Не пойдет жена против мужа, это уж так.
Ни у кого не было сил отвечать ему. Еле двигаясь, Стомадор принес несколько бутылок перцовки. Не откупоривая, отбив горла бутылок ударами одна о другую, каждый выпил, сколько хватило дыхания.
– Вставайте, – сказал Ботредж. – Теперь опасно оставаться здесь. Будем сидеть и ждать за углом стены двора. Если подкоп откроется, – убежим.
Глава XVI
Дом, купленный Ван-Конетом в Покете, еще заканчивался отделкой и меблировкой Супруги занимали три роскошных номера гостиницы «Сан-Риоль», соединенных в одно помещение с отдельным выходом.
Георг Ван-Конет вернулся с частного делового совещания около часу ночи. Утверждение его председателем Акционерного общества должно было состояться на днях.