Уайли призадумался. Вспомнил он о своих псах, что были привязаны возле дома. Эх, если бы они могли сейчас прибежать к нему на помощь!
— Да, — сказал он. — Неплохо у тебя получаются эти фокусы с превращениями. Но я уверен, что совсем уничтожить какую-нибудь вещь тебе не под силу. Чтобы вот была — и нет ее!
— Хо-хо! Мне это легче легкого. Видишь гнездо в развилке сучьев? Вот оно есть, а вот — хоп! — его нету!
— А мою рубашку можешь уничтожить?
— Хоп! — сказал Косматый-Бородатый, и рубашка исчезла.
— Ну, это была простая рубашка. А вот веревочка, которой у меня штаны подвязаны, не простая, а заговоренная. С такой веревочкой тебе не справиться.
— Чепуха! Я могу в один миг уничтожить все веревки во всей округе, простые и заговоренные!
— Попробуй, — подначил его Уайли (он только этого и дожидался).
— Хоп! — сказал Космач. — Ну что — видал? Раз, два — и готово! Во всей округе не осталось ни одной веревки.
Тогда Уайли покрепче прижался спиной к стволу: одной рукой он ухватился за ветку, а другой придержал штаны.
— Эй, собачки мои, сюда! — громко закричал он.
И собаки, лишенные привязи, примчались к нему на помощь.
Вернулся Уайли домой, а мать его спрашивает, удалось ли ему засунуть Косматого-Бородатого в мешок.
— Удалось, ма. Но он превратился в ветер и выбрался наружу.
— Да, этого мы не учли, — призналась мать. — И все-таки ты сумел дважды оставить Космача ни с чем. Если удастся одурачить его и в третий раз, придется ему оставить тебя в покое. Но в третий раз сделать это будет непросто.
— Уж как-нибудь, ма, надо изловчиться.
— Что-нибудь да придумаем.
Мать присела к очагу, подперла голову руками и крепко задумалась. Тем временем Уайли вышел во двор и привязал одну собаку у передней двери дома, а другую — у задней. Потом вернулся, развел в очаге огонь, взял метлу и черенок от мотыги и крест-накрест перегородил ими окно. Он слыхал, что это помогает от злого духа. Спустя некоторое время мать сказала:
— Уайли, я кое-что придумала. Сходи-ка в сарай и принеси сюда поросенка от нашей старой свиньи.
Уайли так и сделал.
— А теперь, — сказала мать, — пойди спрячься на чердаке.
Только Уайли успел скрыться на чердаке, как вдруг поднялся страшный ветер, заскрипели деревья и собаки во дворе завыли. Поглядел Уайли сквозь дырку от сучка и видит: какой-то зверь величиной с мула, с тяжелыми рогами на голове вышел из лесу и движется к их дому. Пес у передней двери рвется с привязи, шерсть у него дыбом, клыки оскалены. Да не пускает веревка. Тут выбежал из зарослей другой зверь, величиной с крупную свинью, с длинным носом, с острыми большими зубами. Рванулся смелый пес, порвал привязь и умчался в заросли вдогонку за чудищем. Поглядел Уайли в щель с другой стороны и видит, что второй пес тоже порвал привязь и мчится в лес за каким-то животным, похожим на опоссума, но втрое крупнее.
— Вот так дела! — прошептал Уайли. — Теперь и Косматого-Бородатого жди.
Ждать пришлось не долго. Внезапно Уайли услышал, как кто-то тяжелый возится на крыше, топчется коровьими копытами. Когда этот кто-то наткнулся на горячую трубу, он громко выругался: догадался, что в очаге горит сильный огонь и через крышу в дом не проникнуть. Тогда Космач спрыгнул на землю и постучался в дом.
— Эй, мамаша! — прохрипел он. — Я пришел за твоим малышом.
— Ты его не получишь, — ответила мать.
— Отдай мне его, а не то я подожгу вашу лачугу молнией!
— А я потушу ее кувшином сливок, — отвечала мать.
— Отдай мне его, а не то я высушу вымя твоей корове и нашлю полчища вредоносной тли — пусть пожрет ваш хлопок!
— Ты не сделаешь этого, Космач. Это гнусно и подло!
— А я и есть гнусный. Я самый подлый на свете.
— Послушай, Космач! А если я отдам тебе моего малыша, ты уберешься отсюда и оставишь нас в покое?
— Клянусь, — пообещал Косматый-Бородатый.
И тогда мать отперла ему дверь.
— Вон он лежит в постели, мой малыш, — сказала она.
Космач ринулся к постели и сдернул одеяло.
— Ха! — рявкнул он. — Да тут всего лишь поросенок!
— А я и не сказала тебе, какого малыша ты получишь — человечьего или свинячьего. Этот малыш от моей свиньи, значит, он мой. Забирай его и уходи, как договорились.
Косматый-Бородатый аж взвыл от ярости. Затопал копытами, заскрипел зубами, потом заграбастал поросенка, выскочил из дома и помчался прямиком через лес — все на свете крушил от злости на своем пути. Целая просека осталась там, где он пробежал, будто ураган пронесся и вырвал с корнями деревья.