Мещанскому обществу противопоставляется ярко выраженная индивидуальность доктора Стокмана, прямолинейного чудака, современного Дон-Кихота, который роковым образом приходит к конфликту со «сплоченным большинством».
Мы увидим далее, как конфликт индивидуума с обществом примет у Ибсена трагический характер в связи с вопросом о власти над человеком обязательных норм вообще. В борьбе доктора Стокмана с буржуазным обществом мы видим пока ту форму борьбы, которая протекает от начала до конца во внешнем социальном плане. Однако в этой «комедии» уже намечаются пути, по которым идет мятежная личность, если она. желает быть последовательной.
Индивидуум начинает с отрицания моральных основ, на которых построена современная общественность. «Я открыл – говорит Стокман – что все наши духовные жизненные источники – отравлены, что вся наша гражданская общественная жизнь зиждется на зараженной ложью почве».
«Я хочу только сказать – говорит он – что у меня открылись глаза на невероятно безобразное хозяйничанье наших заправил… Этих господ я не выношу; довольно таки навидался я их на своем веку. Они, – словно козлы, пущенные в огород, – все гадят; они становятся поперек дороги свободному человеку, куда он ни повернется… И самое лучшее было-бы истребить их, как вредных животных»…
Речь доктора Стокмана так характерна для Ибсена, поскольку он высказывался относительно социальных отношений, что я позволяю себе привести ее почти целиком, отбросив частные замечания, касающиеся непосредственно интриги, неинтересной для нас.
И так, Стокман продолжает: «Я витаю благую надежду, что эти отсталые, эти ветхие остатки отживающих мировоззрений сами наилучшим образом сводят себя на нет, и не нужно докторской помощи, чтобы ускорить их отправление к праотцам. Да и не этого рода люди представляют самую грозную опасность для общества: не они наиболее содействуют отравлению источников нашей духовной жизни и заражению общественной почвы; не они опаснейшие враги истины и свободы в нашем обществе… Опаснейшие среди нас враги истины и свободы, это – сплоченное, либеральное большинство. Да, проклятое сплоченное либеральное большинство! Оно! Так и знайте!.. Большинство никогда не бывает право. Никогда, говорю я! Это – общественная ложь, одна из тех общепринятых лживых условностей, против которых обязан восставать каждый свободный и мыслящий человек. Из каких людей составляется большинство в стране? Из умных или глупых? Я думаю, все согласятся, что глупые люди составляют страшное, подавляющее большинство на всем земном шаре. Но правильно ли, чорт возьми, чтобы глупые управляли умными? Да! Да! Вы можете перекричать меня, но не опровергнуть мои слова. На стороне большинства сила – к сожалению, – но не право. Правы – я и немногие другие единичные личности. Меньшинство всегда право… Я сказал уже, что не хочу тратить даром слов, говоря о кучке хилых, на ладан дышащих умников, плетущихся позади. Бьющая ключом жизнь не имеет с ними больше ничего общего. Но я говорю о немногих отдельных единицах, усваивающих себе новые, едва нарождающиеся истины. Эти люди стоят как бы на аванпостах человечества. так далеко впереди, что сплоченное большинство еще не добралось туда и там бьются за истины, народившиеся в сознании еще слишком недавно, чтобы успеть сплотить вокруг себя какое нибудь большинство… Истины вовсе не такие живучие Мафусаилы, как люди воображают. Нормальная истина живет – скажем – ну, лет семнадцать – восемнадцать, самое большое – двадцать. Но такие пожилые истины всегда ужасно худосочны. И все-таки большинство именно только тогда и начинает заниматься ими и рекомендовать их обществу в качестве здоровой духовной пищи. Но такая пища малопитательна, могу вас уверить; как врач, я в этом знаю толк. Все эти истины, признанные большинством, похожи на прошлогоднее копченое мясо, на прогорклые, испорченные, заплесневшие окорока. От них и делается нравственная цынга, свирепствующая повсюду в общественной жизни».
«Что за беда разорить лживое общество! – продолжает Стокман: – Его надо стереть с лица земли! Живущих во лжи надо истреблять, как вредных животных»!
Так развивает доктор Стокман свою программу, под которой смело могут подписаться многие из анархистов-позитивистов, верующих в обновление общества путем социальной катастрофы.
Однако, стоя на почве социальной действительности, возможно сделать Стокману существенное возражение. Дело в том, что как ни справедлива стокмановская критика социального порядка, как ни верно по-существу утверждение, что «глупые люди составляют страшное подавляющее большинство», однако принцип подчинения большинству остается в силе, пока мы не вышли из внешнего плана социальных отношений. К сожалению Стокман пребывает в нем: его предложение выдвинуть, как правительство, умственную аристократию является ребяческой утопией. Пока мы не разрушили самых основ механического устроения общества, до тех пор мы не сумеем побороть «сплоченное большинство». В пределах сегодняшней и завтрашней общественности возможно лишь обезвредить «сплоченное большинство». Социалистическое общество является той формой общественности, в которой это большинство обезврежено. Что касается окончательной победы над этим большинством, то она открывается нам, как желанная возможность, в ином плане, освобожденном от уз механического устроения общества.