«Фашистский рай»*
Палач и жертва. Резкий свист
Бича. Казнят не иноземца,
А провинившегося немца
За то, что он – антифашист!
У женщин, у живых мощей,
Берут последние обноски,
Всё грабят – вплоть до детской соски.
Сбор – «добровольный сбор» – вещей!
Приемов «вежливых» показ
(Таков фашистский был приказ).
Прилавок. Ни одной вещицы.
Но – вправлен «вежливый отказ»
В эрзац-улыбку продавщицы!
«Фриц» заслужил билет в балет.
– Любуйтесь танцами, обрубки! –
Жена, чтоб не попасть в ответ,
Сердечком складывает губки.
– Улыбок! Хмурость – под запрет! –
«Фашистский рай» – собачий бред!
Подлую тварь – на фонарь!*
«Лаваль, кто он? Его багаж?»
«Торгаш».
«Чем он торгует, черт возьми?»
«Людьми».
«Своею, стало быть, родной…»
«Страной».
«Французов продает, как скот?»
«Вот, вот!»
«Он немцам выполнит наряд?»
«Навряд».
«Кто портит гаду оборот?»
«Народ».
«Французы все настороже?»
«Уже».
«Так он сидит как на ноже?»
«Уже».
«К зиме продержится Лаваль?»
«Едва ль».
«Не избежит злодей суда?»
«О да!»
«Получит, значит, эта тварь…»
«Фонарь!»
Фашистская «фортуна»*
Пред нами главные фашистские уроды,
Всем их проклятые известны имена.
Кому – война,
Кому – доходы.
Фашистская «фортуна» – вот она,
Особой, так сказать, бандитской моды.
Знак любви народной*
Бери, защитник наш отважный,
Предмет любой:
Наш дар – продукт отборный, важный
Перед тобой.
На вкус на свой, тебе угодный,
Любой предмет
Прими, как знак любви народной:
Ей меры нет!
Немцы горюют: русские не по правилам воюют!*
Геббельс хочет скрыть тревогу:
Русским ставит он в вину,
Что они ведут, ей-богу,
Не по правилам войну!
Что сказать бойцам советским?
«Бьем мы гадов, не таим,
Не по правилам немецким,
А по правилам своим!»
Сверхуголовный экспонат*
Фашистский «фюрер», предводитель,
Виновник величайших бед,
Разбойник лютый и грабитель,
Детоубийца, людоед,
Он будет связан, ввержен в клетку,
На клетке сделают отметку
С обозначеньем: «Гитлер. Гад»
(«сверхуголовный экспонат!»).
Гнус, презираемый всем светом,
Бандит, готовый со стилетом
Ворваться в каждый мирный дом,
Предстанет в диком виде этом
Перед карающим судом.
Боевой сигнал*
Прекрасной Франции поруганная честь,
Угроза смертная ее культуре, жизни.
Петэн с Лавалем… Как приятна будет весть
О том, что Францией под клич народный – «месть» –
Растоптаны предательские слизни.
Нет, гордой Франции фашистский злой полон
Не долго уж терпеть: в огнях уж небосклон,
Уж слышатся со всех сторон
Сил нарастающих грозовые раскаты,
И героический Тулон
Дал боевой сигнал: «Ускорить час расплаты!»
1943
Пой гордо, радиоволна!*
1 января 1943 г.
Переступая все границы
Вранья, немецкие врали
Какие только небылицы
Про фронт колхозный не плели!
Враг просчитался. Фронт колхозный
– Хозяин в собственном дворе! –
Дает ответ могучий, грозный
Фашистской подлой немчуре.
За заявленьем – заявленье:
Спеша исполнить подвиг свой,
И стар и млад, все населенье
Свой вносит вклад на укрепленье
Советской мощи боевой.
И, от Москвы и до Турксиба
К любому сердцу доходя,
Звучит любовное «Спасибо!»
Отца народов и Вождя.
Под зимним звездным небосводом
Пой гордо, радиоволна:
«С победоносным новым годом,
Непобедимая страна!»
Месть*
Легенда
С грустной матерью, ставшей недавно вдовой,
Мальчик маленький жил в Верее под Москвой.
Голубятник он ласковый был и умелый.
Как-то утром – при солнечном первом луче –
Мальчик с голубем белым на левом плече
Вдруг без крика на снег повалился, на белый,
К солнцу лик обернув помертвелый.
Вечным сном он в могиле безвременной спит.
Был он немцем убит.
Но о нем – неживом – пошли слухи живые,
Проникая к врагам через их рубежи,
В их ряды, в охранения сторожевые,
В их окопы и в их блиндажи.
* * *
По ночам, воскрешенный любовью народной,
Из могилы холодной
Русский мальчик встает
И навстречу немецкому фронту идет.
Его взгляд и презреньем сверкает и гневом,
И, все тот же – предсмертный! – храня его вид,
Белый голубь сидит
На плече его левом.
Ни травинки, ни кустика не шевеля,
Через минные мальчик проходит поля,
Чрез колюче-стальные проходит препоны,
Чрез окопы немецкие и бастионы.
«Кто идет?» – ему немец кричит, часовой.
«Месть!» – так мальчик ему отвечает.
«Кто идет?» – его немец другой
Грозным криком встречает.
«Совесть!» – мальчик ему отвечает.
«Кто идет?» – третий немец вопрос задает.
«Мысль!» – ответ русский мальчик дает.
Вражьи пушки стреляют в него и винтовки,
Самолеты ведут на него пикировки,
Рвутся мины, и бомбы грохочут кругом,
Но идет он спокойно пред пушечным зевом,
Белый голубь сидит на плече его левом.
Овладело безумие лютым врагом.
Страх у немцев сквозил в каждом слове и взгляде.
Била самых отпетых разбойников дрожь.
«С белым голубем мальчика видели…»
«Ложь!»
«Нет, не ложь: его видели в третьей бригаде».
«Вздор, отъявленный вздор!»
«Нет, не вздор.
Мальчик…»
«Вздор! Уходите вы к шуту!»
«Вот он сам!»
Мальчик с голубем в ту же минуту
Возникал, где о нем заходил разговор.
С взором грозным и полным немого укора
Шел он медленным шагом, скрестив на груди
Свои детские руки.
«Уйди же! Уйди!» –
Выла воем звериным фашистская свора.
«Ты не мною убит! Я тебя не встречал!»
«И не мной!» – выли немцы, упав на колени.
«И не мною!» Но мальчик молчал.
И тогда, убоявшись своих преступлений
И возмездья за них, немцы все – кто куда,
Чтоб спастися от кары, бежать от суда, –
И ревели в предчувствии близкого краха,
Как на бойне быки, помертвевши от страха.
Страх охватывал тыл, проникал в города,
Нарастая быстрее повальной заразы.
По немецким войскам полетели приказы
С черепными значками, в тройном сургуче:
«Ходит слух – и ему не дается отпору, –
Что тревожит наш фронт в полуночную пору
Мальчик с голубем белым на левом плече.
Запрещается верить подобному вздору,
Говорить, даже думать о нем!»
Но о мальчике русском все ширилась повесть.
В него веры не выжечь огнем,
Потому – это месть,
это мысль,
это совесть!
И о нем говорят всюду ночью и днем.
Говорят, его видели под Сталинградом:
По полям, где судилось немецким отрядам
Лечь костьми на холодной, на снежной парче,
Русский мальчик прошел с торжествующим взглядом,
Мальчик с голубем белым на левом плече!