В колхозных сотах нет, куда ни загляни,
Ячейки, где б она свой вклад не привносила, –
Здесь в боевые наши дни
Она – решающая сила!
В дни эти грозные, средь тяжестей войны,
О сестры наши и подруги,
Вы показали, как и духом вы сильны
И волею сталеупруги.
Народом, всей родной страной оценены
И доблесть ваша и заслуги!
Враг, рвавшийся на юг на наш и на восток,
Он получил от нас убийственный урок.
Мы поработали – и тыл и фронт – недаром!
Но враг еще силен, упорен и жесток,
И должен, сестры, стать ваш трудовой поток
Еще полней, сильней, чтоб в надлежащий срок
Нам повалить врага решительным ударом!
Пусть новых подвигов могучая волна
Обрушит на врага наш гнев неукротимый!
Вас к этому зовет родная вся страна,
Зовет наш фронт и – Вождь любимый!
Волк-моралист*
Воздушные бомбардировки городов противоречат законам этики.
Расскажем басенку, тряхнем… не стариной.
У деревушки у одной
На редкость лютый волк в соседстве объявился:
Не то что, скажем, он травою не кормился,
А убивал ягнят
Или телят, –
Нет, он свирепостью был обуян такою,
Что людям не давал покою
И яростно грибной и ягодной порой
Охотился за детворой.
Не диво, что вошел волк этот лютый в славу:
Мол, вепрю он сродни по силе и по нраву,
И в пасти у него впрямь бивни, не клыки.
Засуетились мужики.
На волка сделали облаву.
«Ату его! Ату!» – со всех сторон кричат.
Лишася вскорости волчихи и волчат,
Волк стал переживать, как говорится, драму:
«У мужиков коварный план.
Того и жди беды: не попадешь в капкан,
Так угораздишь в волчью яму…
Нагрянут мужики… Возьмут тебя живьем…
Какой бессовестный прием!..
Бить будут!.. Насмерть бить!..»
Волк жалобным вытьем
Весь лес тут огласил, из глаз пуская жижу:
«И уверял еще меня какой-то враль,
Что, дескать, у людей есть этика, мораль!
Ан этики у них как раз я и не вижу!»
За нами – Родина стоит!*
Россия, – слово о тебе,
О сказочной твоей судьбе,
О мощи, гибельной для наглых сумасбродов,
Пытавшихся грозой грабительских походов
Сжечь все, что в доблестном твоем стоит гербе,
О крепости твоих стальных основ и сводов,
О героическом, испытанном в борьбе,
Содружестве твоих народов!
Многоплеменная великая семья!
В едином строе бытия
Она слилась в одно и кровно и духовно:
Мухтара мужеством любуется Илья,
О подвигах Ильи, восторга не тая,
Мухтар слагает песнь любовно;
Самед на смерть идет, чтоб не погиб Семен,
Собою жертвует Семен за жизнь Самеда,
И перекличка их имен
Гремит в боях вокруг священных им знамен,
Пароль их – Родина, и лозунг их – победа!
Враг угрожает их родным полям, лесам,
Родным лугам, горам, ущельям и долинам.
Прислушайся к бойцам, к их грозным голосам:
То рядом исполин с могучим исполином
В бой ринулись в строю едином, –
Презренье, ненависть и месть фашистским псам
В их львином натиске, в полете их орлином!
Сурово-боевым содружеством горды,
Бойцы прошли сквозь дни неслыханной страды,
Деля совместные и радости и беды,
И осеняет их ряды
Крыло сверкающей Победы!
Но потесненный враг еще не сломлен, нет!
Канун блистательных побед
Есть боевой канун наигрознейшей схватки.
Былинный помнить мы обязаны завет:
«Не порешив врага, богатырям не след
Средь чиста поля на обед
Открыто разбивать палатки;
Пока не размозжил ты черепа змеи,
Успокоения не ведай!»
Нам предстоят еще тягчайшие бои
Пред тем, как увенчать все подвиги свои
Всесокрушающей победой!
Фашистский лютый гад до смерти ядовит,
Он яд опаснейший к концу борьбы таит.
Богатыри, добьем израненного гада!
За нами Родина стоит!
Победа – доблести награда!
Советской боевой технике – слава!*
Оружье – страшное на вид –
Фашистских выродков, зарвавшихся злодеев.
Оно чудовищный имело «аппетит»,
И вот – плененное – оно теперь стоит
В Москве на выставке трофеев!
Уставя дула вверх, не зная, как им быхь,
Все пушки – целые совсем и инвалиды –
Готовы, кажется, завыть
От оскорбленья и обиды!
Площадка детская и детская игра.
Еще не видел мир таких киноэкранов:
Бескрайный ряд стальных фашистских великанов
И – безнаказанно толпится детвора
У вражеских аэропланов.
Танк создан не для детских игр:
По тельцам он ходить предпочитал по детским!
Но этот зверь – по кличке «тигр» –
С нутром своим живым, немецким,
Сержантом был подбит советским!
А сколько взяли мы трофеев за войну!
Не может их вместить одна Москва-столица.
Фашистской техники всей, что у нас в плену,
Здесь только малая частица!
Враг техникой богат и техникой силен.
Но, вражьей технике дивясь – и впрямь могучей,
Мы гордо думаем: враг бит и посрамлен
Мог быть лишь техникою лучшей!
И Родина ее, мы знаем, создала
В кузнечной не в одной и не в одной литейной!
Советской технике и слава и хвала!
Она недаром прослыла
На мир на весь – первостатейной!
О качествах ее нам говорят дела
И чудищ вражеских остывшие тела
На нашей выставке трофейной!
Доверчивый кум*
Тревожные пошли по избам разговоры:
Деревню осадили воры!
Лишь одному Кузьме как будто горя нет.
«Есть у меня такой, – он объявил, – секрет:
Ворью не подобрать к нему вовек отмычки!»
Какой секрет, Кузьма – резонный был мужик! –
Таился, прикусив язык:
Держался не худой привычки.
И все ж одной душе открыл секрет Кузьма:
Был пьян, разнежился ль, но оказал доверье
Куме Лукерье.
Кума на то кума,
С кумы не спрашивай зарока:
Болтливая кума, что вызнает сама,
Всем расстрекочет, как сорока.
Пошел секрет Кузьмы по всем дворам гулять.
А чрез неделю, глядь,
- Да как же буду жить теперь я!
Разо-о-ор!.. Разбо-о-й!.. –
Взвыл обворованный Кузьма перед избой,
В которой было всех остатков – пух да перья.
«Как воры мой секрет открыли, не пойму!»
«Наверно, сам его ты выболтал кому!» –
Журили мужики Кузьму,
А громче всех… кума Лукерья!
Сам подкузьмил себя Кузьма.
Простая басенка весьма,
Но поучительная крайне:
Болтливость – враг военной тайне!
Вкруг нас – будь бдителен и не теряй ума! –
Шныряет не одна «болтливая кума»!