Ночью никто не ложился спать - следили за тем, чтобы огонь не ослабевал.
Обжиг шел двое суток и удался прекрасно. Затем раскаленной башне дали остынуть, а тем временем Наб и Пенкроф, по указанию Сайреса Смита, сделав из часто переплетенных веток носилки, притащили на них в несколько приемов изрядную груду известняка, весьма распространенной горной породы, которой оказалось очень много на северном берегу озера. Из этих камней, рассыпавшихся при прокаливании их на огне, получилась жирная негашеная известь, которая сильно вздувалась и бурлила при гашении, - известь такая же чистая, как та, что получается при обжигании мрамора или мела. Смешивая полужидкий раствор гашеной извести с песком, который не давал ей затвердевать слишком быстро, наши колонисты получали превосходное цементирующее вещество.
Девятого апреля в результате всех этих работ в распоряжении Смита уже было некоторое количество гашеной извести и несколько тысяч кирпичей.
Тогда принялись, не теряя ни минуты, складывать печь для обжига всяких гончарных изделий, необходимых в домашнем быту. С кладкой печи справились без особого труда. Через пять дней в топку заложили каменный уголь (Сайрес Смит нашел около устья Красного ручья залежи угля, выходившие прямо на поверхность земли), и из трубы, высотою в двадцать футов, поднялся первый столб дыма. Поляна превращалась в завод, и Пенкроф уже не далек был от мысли, что из этой печи выйдут все изделия современной промышленности.
В первую очередь вылепили самую обыкновенную глиняную посуду, сделанную довольно грубо, но вполне пригодную для варки пищи. Сырьем для горшечных изделий послужила та же глина, что и для кирпичей, но к ней Сайрес Смит велел добавить немного извести и кварца. Получилась настоящая гончарная глина, из которой понаделали горшков, чашек, формуя их во впадинах камней, понаделали тарелок, мисок, больших чанов для воды и т. д. Все эти изделия выходили неуклюжими, кособокими, кривыми, но когда их подвергли обжигу в печи при высокой температуре, то у колонистов появилась необходимая утварь, которая сейчас была для них дороже самых изящных фарфоровых сервизов.
Не лишним будет упомянуть, что Пенкроф, желая узнать, годится ли эта глина для выделки трубок-носогреек, сделал их себе несколько штук; трубки вышли в достаточной мере безобразными, но Пенкроф счел, что они превосходны. Увы! Курить в них было нечего: табаку на острове не обнаружили. Немалое лишение для Пенкрофа!
- Ничего! Будет у нас и табак. Все будет, - говорил Пенкроф, полный непоколебимой уверенности.
Гончарные работы шли до 15 апреля. Понятно, колонисты зря времени не теряли: став горшечниками, они добросовестно выделывали горшки. А понадобись Сайресу Смиту обратить их в кузнецов, они с таким же усердием работали бы в кузнице. Но на следующий день, 16 апреля, было воскресенье, даже пасхальное воскресенье, и все решили посвятить этот день отдыху. Эти пятеро американцев были людьми благочестивыми, соблюдали предписания библии, а при теперешнем положении в их сердцах лишь возросла вера в творца всего сущего.
Вечером 15 апреля они возвратились в Трущобы, захватив с собою последнюю партию горшков и загасив печь до новых работ. На обратном пути в убежище было сделано приятное открытие - Сайрес Смит нашел растение, которое могло заменить трут. Как известно, губчатые, бархатистые кусочки трута представляют собою высушенную мякоть грибов из семейства Polyporaceae; соответствующим образом обработанная, она мгновенно вспыхивает от искры, особенно если ее пропитать порохом или прокипятить в растворе азотнокислой соли или хлорнокислого калия. Но пока что колонистам не попадался ни один из трутовых грибов и даже сморчки, которые могли бы заменить их. И вот в тот день инженер увидел растение, принадлежащее к роду полынных, главными видами которых являются полынь, мелисса, эстрагон и их собратья; сорвав пучок этой травы, Сайрес Смит протянул их моряку:
- Держите, Пенкроф. Травка эта доставит вам удовольствие.
Пенкроф стал внимательно рассматривать растение; стебли были густо покрыты шелковистыми длинными волосками, а листья - беловатым пушком.
- Эге! Что это такое, мистер Сайрес? Неужели табак? - опросил Пенкроф.