— Отступаем за лес, скорее! За нами направят катер! Уносите девушку, я вас прикрою.
Охотники были теперь совсем близко, и брошенный с силой дротик вонзился в землю у ног Рона. Тогда, с сожалением, он скосил всех троих и поспешил присоединиться к своим людям. Катер уже приземлялся.
— Отчаливаем! Брак, отправляйся на перевязку, а потом тебя ждут пять суток карцера — будешь знать, как действовать, не дождавшись моего приказа! Ты мог все испортить!
Парализатор был оружием нокаутирующего, но кратковременного действия, и как только катер вернулся на звездолет, девушка пришла в себя. Она обвела своих похитителей свирепым, но ничуть не боязливым взглядом, и разразилась яростной диатрибой на «щелкающем» языке. Странная штука: она не сводила глаз с окружавших ее людей, но, казалось, совсем не заинтересовалась командной рубкой, в которой находилась, и где куча загадочных предметов — видеоэкранов, стрелочных индикаторов, контрольных ламп, — должны были, по идее, либо испугать, либо заинтриговать ее. Но когда ей попытались надеть на голову гипнолингвальный шлем, совладать с ней удалось лишь силами четырех крепко сбитых мужчин. Затем аппарат подействовал, она расслабилась и почти тотчас же уснула.
— Через четыре часа она будет знать галактический достаточно хорошо для того, чтобы быть в состоянии нам отвечать. Кроме легкой головной боли, которая быстро пройдет, других неудобств ей это не доставит.
— Прекрасно. Тогда взлетаем. Нет смысла ждать, пока ее соплеменники обнаружат «Отважного». Высота — десять километров, без горизонтального перемещения.
Лишь Дюрю и Ункумба, в качестве антропологов, присутствовали при допросе: Рон хотел как можно меньше пугать девушку. По этой же причине допрос проходил в офицерской кают-компании, более удобной и менее странной, нежели командная рубка.
— Как тебя зовут?
— Дара. Я — дочь Каира Элона, вождя красного племени. А как твое имя?
— Рон Вариг. Ты знаешь, где находишься?
— Да. В аппарате вроде того, какой есть у этих типов из Центра. Но вы не из Центра, ваша кожа слишком бледная или слишком смуглая.
— Выходит, у этих «типов из Центра» есть летательные аппараты?
— Да, но они прилетают только тогда, когда они нужны нам. А вы зачем явились на землю Людей?
— А когда они бывают вам нужны, эти люди из Центра?
— Они не «люди» — я же говорю: «типы»!
— А в чем разница?
— Лишь люди из племен — настоящие Люди!
— А, понимаю. И когда они прилетают?
— Когда какой-нибудь охотник заболевает так сильно, что наши Старейшины не могут его излечить. Тогда его забирает летательный аппарат. Обычно он возвращается, уже излечившийся, но ничего не помнит. Но бывает, что и не возвращается...
— А где живут эти... типы из Центра, Дара?
— Думаю, далеко на юге. В любом случае, свои аппараты они направляют к югу, и с юга к нам прилетают.
— И какие они?
— Внешне — такие же, как мы. Но это не настоящие Люди. Ни один из них не смог бы убить дротиком медведя!
— Они настолько слабы физически?
— Нет, но у них нет храбрости. А ты храбрый?
— Мне никогда не доводилось охотиться на медведя, но я охотился на более опасную дичь. На людей вроде него, — промолвил Рон, кивком указав на Ункумбу.
Дара в испуге прикрыла рот рукой.
— Ох, нет! Так не нужно! Не следует охотиться на людей, даже на типов из Центра!
— А если на тебя напали?
— Это другое дело. Тогда следует защищаться, как это сделала я.
— Это не всегда так просто, Дара. Мы думаем, что защищаемся от меланцев, — он указал на черного, — а они полагают, что защищаются от нас. Нам бы хотелось войти в мирный контакт с твоим народом. Если мы тебя отпустим, думаешь, это будет возможно?
— Разумеется. Но кто вы такие?
— Вероятно, потомки людей с твоей планеты, улетевших отсюда в гораздо более далекие времена, чем ты могла бы себе представить. Мы занимаем в небе множество миров вроде твоего, но иногда в чем-то несхожих, миров, которые освещены этими звездами, которые ты видишь ночью, и которые сами являются далекими солнцами. И мы продолжаем открывать новые миры, заселять их...