Третий офицер. Мне что… Я насчет всех этих философий не любопытствую. Землю бы свою увидеть.
Второй офицер. Все наладится, все. Лишь бы врагов прогнать. А там все хорошо будет.
Первый офицер. То же и Скуржевский говорит, когда ему уж очень капитан досадит.
Второй офицер. А Скуржевский добрый малый, полна голова благороднейших идей!
Третий офицер. И золотое сердце! Польское…
Стук в дверь.
Войдите! Кого это несет?
Входит Скуржевский.
Скуржевский. Желаю здравствовать, господа!
Первый офицер. А, легок на помине… Здорово!
Второй офицер. Что-нибудь новое?
Скуржевский. Господа, генерал распорядился сегодня выступать!
Третий офицер. Ну, не говорил ли я — землей пахнет.
Второй и третий офицеры выбегают.
Входит заспанный капитан.
Капитан. А, Скуржевский! Ну, что нового?
Скуржевский. Сегодня выступаем!
Капитан. Знаю, знаю, ночью уже было решено… Ну, как там, господа, все готово?
Первый офицер. Готово, только вы, господин капитан, хотели еще этих пленных…
Капитан. Ага, ага, правильно… пленных. Давай-ка их сюда, давай.
Первый офицер выходит и через минуту вводит трех пленных в австрийских мундирах.
Капитан. Ага, ага… Na, Kerle, wie geht’s? Aus welchem Kommando?[3]
Молчание.
Sind ihrstumm? Aus welchem Kommando? Antworten![4]
Первый офицер. Herr Oberst fragt. Antworten![5]
Первый пленный. Прошу прощения, ваша милость, господин капитан… так что мы… по-немецки не обучены.
Капитан. Что? Что? Подумайте, Скуржевский! Поляки, а?
Второй пленный. Из-под Кракова мы.
Скуржевский. Поляки!
Первый пленный. Это уж… как считать… из-под Кракова мы, деревенские.
Капитан. Чудеса, сударь! Из-под Кракова, говоришь? И как же сюда попали?
Первый пленный. В рекруты нас, прошу прощения, ваша милость… В рекруты отдали. От Кракова нас гнали, и вот аж сюда…
Второй пленный. Мы мужики пана старосты Шуйского.
Капитан. Старосты Шуйского… ага, ага… Глядите-ка, сударь, чистый фарс… Император Наполеон за польское дело с австрийцами воюет, а пан староста подсылает на помощь австрийцам своих мужиков.
Скуржевский. Поляки! И лицо это мне откуда-то знакомо.
Капитан. Сочиняйте! Откуда бы столь хамское знакомство? Из-под Кракова… Что ж, сударь, влить в отряд! Будете служить в легионах генерала Домбровского, понятно?
Первый пленный. Слушаюсь, господин капитан.
Второй пленный. Покорнейше благодарим.
Капитан. Отвести!
Двое пленных выходят с офицером.
А ты что стоишь?
Третий пленный. Я…
Капитан. Ну, что такое? Фамилия?
Третий пленный. Войцех Бартош…
Скуржевский. Господин капитан! Войцех Бартош! Я же говорил! Дорогой мой Гловацкий! Хорунжий Костюшки, боже мой!
Бартош. Да… с паном Костюшкой…
Скуржевский. Ради бога, каким же образом теперь здесь? Гловацкий! Подумать только!
Бартош. Пан староста Шуйский отдал… в солдаты!
Скуржевский. Господин капитан! Быть этого не может! Хорунжий! Господин капитан!
Капитан. Что ты, сударь, кричишь? Хорунжий так хорунжий… Вели там дать ему мундир. Потом разберемся, как там с этим чином.
Скуржевский. Брат! Опять, как бывало под Рацлавицами, вместе в одних рядах! Будем служить высокому делу, нести жизнь на алтарь отчизны, как должно сыну польской земли!
Бартош. Под Рацлавицами… Да, под Рацлавицами… Созвали к усадьбе народ из деревни, целую кучу… Пан Травинский, управляющий, сам считал палки… И в рекруты… Гнали нас далеко… через страшные горы гнали в том австрийском войске… Сухой хлеб ели, ветер по ночам дул на тех вершинах чистым льдом… Через реки гнали, в быстрое теченье…
Капитан. Что ты мне тут… романы какие-то?
Скуржевский. Господин капитан… это ж Гловацкий!..
Капитан. Эх…
Бартош. А потом уж тут… под пули шли, по приказу… Наконец того, слышим, — свои…