Серена. Ах, Алеша, большевизм такой милый, у вас так весело и трудно!.. Обнимите меня с вашим большевистским мужеством…
Алеша (отстраняя Серену). Неинтересно: ты буржуйка…
Опорных. Этта… Как-то она?! Игнат Никанорыч, можно меня вырвет — во мне добавок остался…
Годовалов (умоляюще). Игнат Никанорович, я только один переедок вышвырну изо рта — я пищи перехватил…
Первая служащая. Товарищ Щоев, разрешите мне быть сейчас выходной. Я уже была рада весь вечер!
Щоев. Умолкните! Приучайте себя к выдержке — вы откроете новую эпоху светлой еды. Весь мир развивается благодаря терпежу и мучению. (Задумчиво). Терпеж! Вот причина для движенья времени куда-то!
Евсей (гостям). Довольно вам притворяться!..
Кузьма за окном плачет: по железному лицу сочится какая-то влага.
Мюд (из-за окна). Алеша, возьми нас к себе, нам скучно. Здесь природа-фашистка дует в меня, а Кузя плачет.
Алеша (спохватывается). Мюд! (Втаскивает ее в окно, затем Кузьму — Кузьма бурчит).
Гости все поворачиваются лицами к стене; их томит тошнотворность. Кузьма ест остатки пищи с канцелярского инвентаря. Бьют часы на башне в районе.
Серена. Папа, где же у них надстройка?
Стерветсен (Щоеву). Господин шеф! Мы бы весьма желали, вы обрадуете всю панЕвропу, если отпустите нам горячий дух из вашей государственной надстройки!
Кузьма уходит в уборную.
Серена. Или хотя продали установку… Папа, она дешевле!
Щоев (задумчиво). Наш дух энтузиазма хотите себе заготовить?!
Евсей (Щоеву). Отпускайте его, Игнат Никанорович, без нормы. Нам тара нужна, а не дух.
Щоев. Что ж! Установок на энтузиазм у нас много, почти что затоваривание получилось…
Слышно, как Кузьма рыгает в уборной чугунным звуком и гости — после Кузьмы — одновременно делают то же самое.
Щоев (обращает внимание на гостей). Ступайте прочь спать: завтра служебный день.
Гости исчезают. Остаются: Щоев, Евсей, Стерветсен, Серена, Мюд, Алеша, пожарный, милиционер.
(Продолжает). Что ж, установочки идеологические наши мы можем вам отгрузить, но только за валюту!
Взрыв коллективной тошноты за сценой.
Евсей. Налопались, уроды!.. Брешут — привыкнут!
Милиционер и пожарный (улыбаясь). У них выдержки нет!
Картина пятая
Сцена в прежнем оборудовании. На лавке спит Мюд, обняв Кузьму. Евсей дремлет на стуле. На конторке спит Серена, Щоев, Алеша и Стерветсен бодрствуют за столом. В открытое окно видны звезды над районом.
Щоев. Дешево даете, господин буржуазный ученый. Будь бы это продукт не скоропортящийся иль заготовительная цена его была подходящая, а то ведь — нет! Ты знаешь, где у нас установки хранятся?
Стерветсен. Не имею такого факта, товарищ шеф.
Щоев. А раз не имеешь понятия, то и не торгуйся… Что тебе — в амбаре, что ли, иль в буртах мы надстройки сваливаем?! Что тебе — нанял сторожа, что ль, по первому разряду тарифной сетки, плати ему двадцать четыре, купи валенки на зиму — и всё!? Ишь ты какой, интервент, дьявол!..
Кузьма (во сне). Пап-па римский… Ххады…
Щоев. Ты прав, Кузьма, на все сто с лишним. Ты, господин агент буржуазии…
Стерветсен. Я не агент, я культурная личность Европы.
Щоев. Это все едино, личности у вас нет, раз ты в нашу периферию приехал. Личность теперь я… А ты считай дальше — во сколько нам обходятся одни складочные расходы на каждую идею! Считай: складываем мы ее в миллионы выдержанных личностей, каждую личность надо, не говоря уж кормить, — надо ее страховать, беречь от разложения, прорабатывать, чтоб в ней воздух не сперся и установка не протухла, — это ж нежнейший товар, господин научный, а не грыб!
Евсей (со сна). А с грыбом, Игнат Никанорович, иль мало было хлопот?!
Щоев. Далее посчитай постройку каждой установки!..
Стерветсен. Разве ваша душа делается как промышленность?..
Щоев. Надстройка же она, дурак! Надстройка над отношеньем вещества!! Конечно, она у нас делается! В нашем райпотребсоюзе одну идеологическую резолюцию три года прорабатывали: сорок тысяч пайщиков были привлечены на ногах для выяснения принципиальной установки. Четырнадцать массовых кампаний было проведено! Тридцать семь человек старших инструкторов были брошены в гущу нашего членства на полтора года! Двести четырнадцать заседаний с числом присутствующих душ-едоков в семь тысяч штук! Да плюс сюда еще общие собрания, где скоплялись в итоге миллионы!.. Вот во что обходится нам строительство одной только установки! А ты хочешь всю надстройку купить!! У тебя всей Европы на один ее транспорт не хватит! А тара у тебя где? У вас же нет подходящей международной личности…
Кузьма. Пап-па римский…
Щоев. Он, Кузьма, не годится. Это жалкий оппортунист-схематик. (Задумчиво). Схематик! Гнусный упрощенец линии Иисуса Христа, и больше нет ничего.
Алеша. Товарищ Щоев, давай я им свезу. У меня внутри много революционности лежит! Я чую все вперед будущего, я весь томлюсь от скуки заграничного капитализма!
Стерветсен. Я не понимаю… Я кормлюсь пищей, но живу душой. У нас на Западе тихо стало в сердце, а у вас она… ударник в радость и в грудь. Бедная интеллигенция желает вашу душу. Мы просим подешевле, у нас кризис и так грустно в уме…
Щоев. Сочувствую. Но что ж с тобой делать, когда ты нищий?! У нас ведь контроль рублем, братец ты мой!
Кузьма. С капитализмом нужно соглашение…
Алеша. Лежи, Кузьма, лучше молча, раз я тебя устроил.
Мюд (со сна). Не буди меня, Кузя. У меня виден сон.
Щоев. Знаю, Кузьма, что нужно. Неохота, да приходится. Он, интервент, черт, никак ведь не понимает, что у нас идет строительство сознательных гигантов — резолюций. А хочет купить их за ничто. Нам весь Кузбасс дешевле и скорее обойдется, чем проработка нашего устава!.. Евсей!
Евсей (со сна). Э?
Щоев. Во сколько нам обошлось строительство нашего районного устава?
Евсей. Сейчас, Игнат Никанорович! Э-э, по исполнительной смете номер сорок восемь дробь одиннадцать — сорок тысяч с копейками, не считая затраты на живую силу собраний…
Щоев (Стерветсену). Ну вот видишь! А ты хочешь установку купить! Купи лучше директивку — по дешевке отгружу…
Стерветсен. А можно? Там есть ваш энтузиазм?
Щоев. Браком не торгуем! Ваша товарная буржуазия на нас не жалуется.
Стерветсен. А сколько вам нужно средств?
Щоев. Евсей!
Евсей (в дремоте). Э?
Щоев. За сколько мы с тобой сумеем директивку отпустить — со всеми нашими наценками?