Житие Феодоры. — См. коммент. на С. 732.
С. 342. Желвастый (бран.) — покрытый многими нарывами, золотушный.
С. 344. В легком воздухе колокол — «Достойно»... — «Достойно и праведно есть» — одна из молитв Евхаристического канона — центральной части литургии, когда по уставу положен церковный звон.
Троицын день — церковный праздник в честь и прославление Святой Троицы и в память сошествия Святого Духа на апостолов, празднуется на пятидесятый день после Пасхи.
С. 345. ...называют Ярославкой... — Имя героини взято из текста-источника (ПСРЛ I. С. 155).
«А как ты сюда попала?» «Я другая <...> я от матери» ~ ее рот полон крови. — Возможно, Ремизов возводит образ Ярославки к вампирам, которыми становятся мертвецы, в том числе «самоубийцы, опойцы, еретики, богоотступники и проклятые родителями» (Афанасьев III. С. 557).
С. 346. Лесавка — дух леса, воплощенный в женском образе, жена лешего.
Туис (туес) — берестяная кубышка с тугой крышкой и дужкой в ней.
С. 346—347. Их собралось большое собрание ~ а посередине на троне сам ~ яр голова змея. — Эпизод основан на использовании обрядности сатанистов — ритуала черной мессы.
С. 347. «Сатана наш отец ~ он все создал. Что есть живого, это он дал земле ~ радость — любовь». — Отражение народных дуалистических легенд о сотворчестве Бога и Сатаны в творении мира и о роли Сатаны в первородном грехе Адама и Евы.
С. 348. «Да святится имя мое!» — вздрыгнул, ржа, змей... — Восходящее к ритуалам черной мессы кощунственное переиначивание слов молитвы «Отче наш» («Отче наш, Иже еси на небесех! Да святится имя Твое...»).
С. 349. «Богуславка». — Ремизовский перевод на славянский имени «Феодора».
Соборная церковь Богородицы ~ церковь Устюжского чудотворца юродивого Прокопия и другого юродивого Иоанна. — Имеется в виду церковный комплекс — Соборное дворище, в которое входят, в числе других памятников, Успенский собор (1638—1658); Собор Прокопия Праведного (1668), арх. П. Д. Котельников; Церковь Иоанна Устюжского (XVII—XVIII вв.).
С. 352. ...архидьякон ~ став в «Многолетие»... — Многолетие провозглашается дьяконом громко и с поднятой рукой с орарем (частью дьяконского облачения).
С. 354. ...за апостолам... — Чтение апостольских посланий или деяний во время литургии непосредственно перед чтением Евангелия.
У одного в руке три кочерги... — Имеется в виду Прокопий Устюжский, изображаемый на иконах с тремя кочергами.
Другой с посохом странник... — Иоанн юродивый, на иконах изображаемый в образе странника.
С. 357. ...какая-то из васильков смотрит... — Богородица. Ремизов использует здесь символику голубого цвета, как одного из символических цветов Богородицы.
С. 358. «Да святится имя Твое!» — Цитата из молитвы Господней «Отче наш».
Примечание
С. 360. ...эти фаллические демоны, вышедшие из ~ Розановской «Кукхи», Гоголевского «Вия», «Тарантула» Достоевского... — Речь идет о философском осмыслении сексуальных проблем, которые, как считал Ремизов, нашли отражение в таких произведениях и отдельных художественных образах, как: «Кукха» (Берлин, 1923) — книга Ремизова, основанная на письмах В. В. Розанова; «Вий» (1835) — повесть Н. В. Гоголя; фантастическое чудовище Тарантул — сонное видение Ипполита — персонажа романа Ф. М. Достоевского «Идиот» (1868).
...«пастырь» в языческом значении, т. е. одаренный в высшей мере семенным даром... — В тексте-источнике Матвей — «земледелец», то, что он — «пастухъ скотский» — взято Ремизовым из прибавлений к тексту-источнику из списка XVII в. (ПСРЛ I. С. 161). В истолковании образа «пастыря» Ремизов опирался на данные Афанасьева о взаимосвязи языческих представлений о дожде как процессе оплодотворения небом земли. «Олицетворяя грозовые тучи быками, коровами, овцами и козами, первобытное племя ариев усматривало на небе, в царстве бессмертных богов, черты своего собственного пастушеского быта: ясное солнце и могучий громовник, как боги, приводящие весну с ее дождевыми облаками, представлялись пастырями мифических стад» (Афанасьев I. С. 690).
...полна мистического смысла вся история с «демонскими именами» и «именем Божьим»... — Возможно, Ремизов имел в виду практику церемониальной магии, в которой вхождение в контакт с духами включало в себя называние их имен, а также имени Божия (см.: раздел «Церемониальная магия и волшебство» в кн.: Холл М. П. Энциклопедическое изложение масонской, герметической, каббалистической и розенкрейцеровской символической философии. СПб., 1994. С. 373—377).