Но среди грохота, вопля и скрежета еще острее врезалась скорбь, и гнев стал безысходнее — и ангел пустил копье от креста в тьму земную, где стоял страх, клевета и обида, вопияла утрата и билось бессильно оскорбленное сердце и гнела бесполезная жалость и глохла защита.
Зазубрив тьму, как молонья, ударило копье в храм, прорезало купол, расшибло сень — и надвое сверху и до низу разодралась капетазма церковная, на две части разодрал ангел завесу во свидетельство сынам человеческим за страсти и крест — видеть и разуметь.
И в тот час воззвал Христос, благословляя Отца, и предал дух единородный Сын, великого света Ангел, Слово Божие, смертью на смерть наступив.
Слава долготерпению Твоему, слава страстям Твоим, слава силе Твоей, Господи!
АНГЕЛ ПОГИБЕЛЬНЫЙ{*}
По воскресении из мертвых, отложив тело плотское, являлся Господь наш Иисус Христос своим ученикам.
Апостолы — Петр, Андрей, Иоанн и Варфоломей пребывали с Богородицей, утешая ее. И когда были они все вместе на горе Маврии, стал посреди них Христос и сказал:
— Вопрошайте меня, да научу вас. Семь дней пройдет и я взыду к Отцу моему.
И никто не решался спрашивать Христа, и покорно последовали за Ним, по божественным стопам Его на гору Елеонскую.
Петр же апостол приступил в пути к Богородице, прося ее, да упросит Сына своего, и явит Господь вся, иже суть на небесах. Но не восхотела Богородица испытывать Христа.
И когда взошли они на гору Елеонскую и сидели вместе со Христом, Варфоломей обратился к Христу:
— Господи, покажи нам противника человеком, да видим, кто есть и что̀ дело его. Тебя не постыдился, Тебя ко кресту пригвоздил!
— О, смелое сердце, — сказал Господь, — ты не можешь видеть его!
Варфоломей же припал к ногам Спасителя, упрашивая:
— Светильниче неугасимый, Иисусе Христе, вечного света спасение, неисповедимый, невидимый, в мир пришедший словом отчим, совершивый дело свое — скорбь адамову преложивый в веселие и еввину печаль упразднивый рождеством своим, сподоби исполниться вопрошанию моему!
И сказал Господь Варфоломею:
— Видеть хочешь противника человеком — узришь его, но говорю тебе, и ты и апостолы и Богородица ниц падете, аки мертвы.
Слыша слово Господне, все приступили, прося Христа:
— Господи, сделай, да видим его!
И вот по слову Господню предстали ангелы с запада, воздвигли землю, как свиток, и явилась бездна — глубина пропастная.
И запретив ангелам дольним, повелел Господь протрубить Михаилу.
И вострубил архистратиг, грозный воевода сил небесных.
И в тот час изведен был из бездны ангел погибельный — Сатанаил.
Вольный гоголю, старейшина небесных сил, низверженный за разгордение, где ныне твоя воля, твой венец власти, престол небесный!
Шестьсот и шестьдесят ангелов держали его, вестника зла, творящего мечты, связанного огненными веригами, и была высота его в шестьсот локтей, лицо, как молонья, власы остры, как стрелы, вежды дивия вепря, око правое — звезда утренняя, око левое — львово, и уста, как пропасть глубокая, и персты, как серп, и крылья — пурпур горящий, и ризы червлены, и на лице его пишет вражья печать и погибельная.
— Аз есмь Господь Бог! — воззвал Сатана.
И был велий трус, земля затряслась.
И в ужасе поверглись апостолы на землю.
Богу нашему слава вовеки!
СТРАННИК ПРИХОЖИЙ{*}
Бурным духом в вышнее небо с тихой сладимой реки взлетела душа к престолу Господню.
— Господи Боже, благослови меня, Царь милосердный, в тело облечься! — взмолилась душа к Спасителю Господу Богу.
Горел семигранный венец на престоле и расцветала звездами Гора — цвет.
Благословил Бог душу, поставил на путь, благословил Бог душу на землю вернуться, благословил Бог душу на земле человеком в человеках родиться.
Бурным духом с превышних высот стремилась душа по небесному кругу.
Замирало в радости сердце — там Божьи орга́ны играли на сердце: скоро встретит она, кого полюбила однажды, любила и горько рассталась, как ей будет легко и нетрудно на трудной милой земле! Полные радости очи светились, светили небельмными взорами путь по небесному кругу.
И растворилась в пути по небесному кругу, по безбрежным дорогам книга живая — суд Господень, судьба ее жизни — судина: дни за днями, как цепи, протянулись от колыбели до могилы.
Каким холодом, жутью, жестким словом, обидой сдавило ей сердце: сколько дней беззащитных, дней беспокровных, сколько тревог и беды и пропастей, ожиданий тревожных, тщетной надежды, безвинного терпенья, непоправимой горькой потери, а сколько раз в своих днях постылых уйдет она от ворот со слезами, будет звать — не ответят, просить — не помогут.