Сказал судия:
— Обличи грехи сей жестокой души.
И разгнув книги и поискав грехи души той, отвечал:
— О, жестокая, говоришь, оклеветали тебя? Не ты ли во лжи и лести прожила жизнь свою? Где милости, сотворенные тобой? Кого ты утешила? С кем радовалась, с кем ты печалилась? Никого не пожалела — ни единого от несчастных в горьком мире сем.
И грех за грехом стал обличать, какие совершила душа, и в какой час.
— Горе, горе мне! — вопияла жестокая, — вижу, ничего не забывается.
А два гневных демона, слуги судные, взяли душу и мучили.
— Кто судия и кто свидетельствует?
— Судия — Авель, а свидетельствует Енох, учитель небесный и книгочий праведный. Поставил его Господь записывать беззакония и правду каждому.
— А может ли Енох по жалости душу выгородить?
— Невозможное! Не от себя Енох свидетельствует, Господь свидетельствует. Взмолился Енох к Богу: «Не могу душам свидетельствовать, да никому не буду в тягость!» И сказал Господь: «Повелеваю тебе, пиши грехи в книги и да обличится всякая душа делами своими и получит по делам своим!»
И облак понес Авраама с места судного на твердь.
Посмотрел Авраам на землю и как ясно ему скрытое там от глаз человеческих и какая ложь, и какое предательство, и какой обман, какая низость душевная, нищета духа и бессовестье, все увидел он по всем земным концам.
Он увидел обманщика: клялся человек человеку, чтобы обольстив сердце клятвою, зло надругаться над сердцем уверенным.
— Да снидет огнь, — воскликнул Авраам, — и изожжет его!
И сошел огнь.
И увидел Авраам клеветника: хотел человек выгородить подлость свою и валил вину на невиновного.
— Да разверзнется земля, — воскликнул Авраам, — и поглотит его!
И потряслась земля.
И увидел Авраам человека лукавого, вышедшего на торжище обольщать словом души малых сих.
— Зверь пустынный, — воскликнул Авраам, — приди, растерзай его!
И прибежал зверь пустынный и растерзал обольстителя.
И другие беззакония и первое — бессовестность, недуманье, безжалостность, черствость сердца, подлость человеческую Авраам нещадно карал.
И видя Господь, что, мало видя, погубил Авраам в гневе немало из живущего на земле в горестном веке сем, воззвал к архистратигу:
«Верни Авраама на землю, погубит он живую тварь. Не он создал, не ему и карать. Аз долготерпелив, щажу создание мое и воздаю всякому по судьбе его».
И по слову Господню вернул архистратиг Авраама на трудную землю.
IV
И когда наступил последний час, последние минуты жизни, сказал Господь архистратигу:
«Укрась смерть беспощадную, пошли ее прекрасной к другу моему, да не устрашит его, а будет нежна, как мать!
И исполнил архистратиг повеленное: цветом моря и вечерней зари нарядил Михаил разлучницу, вдохнул в ее гробную грудь свежесть росных полей, пролил липовый мед в ее гиблый яд.
И она, горестная, она в неземной красе, в венке из пестрых цветов полей родных, стала перед другом Божиим, нежна, как мать.
Авраам поднялся в тревоге.
— Кто ты?
И смутился дух в нем.
— Я не для всех прихожу такая, — сказала смерть.
— Откуда венок у тебя — поля мои родимые!
— Нет никого изгнилее меня! — шептала смерть.
Она все ближе подходила к другу Божию.
Все ближе подходила последняя земная минута жизни Авраама.
— Открой же, кто ты?
— Аз есмь гроб, аз есмь плач, аз есмь пагуба.
— Имя твое?
Авраам опустился на землю.
Последние силы жизни покидали его.
— А перед другими какая ты? — спросил Авраам, он с болью раскрыл глаза и смотрел в лицо смерти: больно было смотреть глазам.
— Му — у — у — ча — аю! — ощерилась разлучница и венок полевой упал к ногам.
Авраам простер руки —
А смерть, как пустынный вихрь, столбом закрутилась над ним.
— Дела человека сплетают венец мне, в том венце я и явлюсь.
И цвет моря и заря вечерняя развеялись.
И зашипела голова змеевая.
— Я, как змея, я жалю и душу, пока не за-а-му-ча-аю!
И вдруг ножи сверкнули на месте головы.
— Я режу, терзаю, пока не за — аму — ча — аю!
И пламя выпыхнуло из оскаленного рта и языками, как венец, оплело пустую кость.
— Я палю, я жгу, пока не за-аму-ча-аю!
Авраам на один миг открыл глаза: венок из пестрых цветов — поля родимые! лежал на голове разлучницы. И нежные руки закрыли ему усталые его глаза.
— Из всей твари, созданной Богом, я не нашла подобного тебе ни в ангелах, ни в архангелах, ни в началах, ни во властях, ни в престолах. И во всех живущих на земле и в водах нет подобного тебе. А когда ты появился на Божий свет, воссияла на востоке звезда и поглотила четыре звезды на четырех небесных концах, и волхвы сказали царю, что родился человек и будет этот человек отцом народов. И царь давал за тебя отцу твоему Фарре золота и серебра, полон дом насыпешь, но твоя мать Эдна не выдала тебя царю, сохранила тебя и три года вы тайно жили в пещере. И Господь благословил тебя, назвал тебя другом своим. И сделалось имя твое велико по всей земле.