Стр. 7. «Медведи». Ряженье медведя принадлежит к распространенной народной забаве. Излюбленная святочная маска в Германии, Чехии, Моравии, Болгарии, России и Грузии. Ряженье явилось заменой появления в обряде самого зверя, спустившегося от серьезного культового значения к роли потешного ученого зверя. (Брабронии и брабронские празднества в честь Диониса).
Стр. 8. «Домра» — азиатская балалайка с проволочными струнами. Игроки на домрах назывались домрачеями. Известна пословица: рад скоморох о своих домрах.
Стр. 8. «Сурна» — вид рожка или свирели, духовой деревянный инструмент. Звук резкий, пронзительный. Армянская зурна, чувашский сурнай. Сурначи — игрецы на сурнах.
Стр. 8. Две сплетшиеся вершинами ветви дерева (яблони), освещенные светочами, — символ крестного страдания. Светочи — жертвоприношение. Зажигать свечи на дереве — распространенный народный обычай. Кроме того, свечи на деревьях встречаются в свадебных обрядах: «девья красота» — елка, украшенная цветами и лентами, ее несут девушки, отправляясь к невесте на девичник. См. А. Н. Веселовский: Разыскания. СПБ. 1883. Сумцев: О свадебных обрядах преимущественно русских. Мандельштам: Опыт объяснения обычаев индо-европейских народов, созданных под влиянием мифа.
Стр. 8. Миро, вино, пшеница, вода — вещество таинств.
Стр. 9. Крещение кровью — символ распятия.
Стр. 9. «Вытница, вопленица, плачея, пѣвуля», стиховодница, заводница, княжна-сваха — различные названия дружка невесты.
Стр. 9. «Ой рано, рано» — запев овсеневой песни.
Стр. 9. «Птицы изъ Ирья по небу плывутъ». Ирей — вырей, вырай, ирий — сказочная страна, в которой нет зимы. В Поучении Владимира Мономаха: «И сему ся подивуемы, како птицы небесныя изъ ирья идутъ». «Чомъ ти жавороньку рано зъ вирья вылітавъ? Ище по горонькамъ сніженьки лежали» (Чубинский: Труды этнографстатистич. эксп.).
Стр. 10. «Иван Креститель больше не рыщет сивым оленем в пустыне». Ивана Крестителя неизвестно за какие причины прокляла его мать. Проклятый он превратился в сивого оленя с золотыми рогами и серебряными копытами. Так заклят он скитаться оленем по лесу девять лет и девять дней. Когда они исполнятся, он сойдет на землю, возьмет в руки ключи, войдет в церковь и будет служить обедню. (Румынская колядка.)
Стр. 12. «Красный знак вокруг шеи огненной ниткой жжет». Каталонское предание рассказывает, как однажды застал рассвет Иродиаду на берегу замерзшей реки, а ей надо было перейти на ту сторону и там укрыться в пещере. Только что дошла она до половины реки, как лед под ней расступился и отрезал ей голову, заставив испытать страдания Ивана Крестителя. Голова, конечно, приросла немедля. Но с тех пор вокруг шеи Иродиады остался знак, словно красная нитка.
Повесть делится на три части. Главная часть повести — злоключения Иуды и неистовство Ильино отделяется от вступления с описанием загробных путей и адова чрева припевом заплачки: «Земля! Ты будь мне матерью. Не торопись обратить меня в прах!» Таким же припевом завершается мука мученская заключения повести. Повесть покаянная и поучительная.
Стр. 13. Расположение путей загробного мира разнообразно представлено в румынских заплачках, которыми пользовался автор. См. также «Хожденіе Зосимы и Агапія къ Рахманамъ». (Памятн. отреч. рус. литер. Н. С. Тихонравова). Ф. И. Буслаев: Исторические очерки народной словесности и искусства А. Н. Афанасьев: Поэтические воззрения славян на природу.
Стр. 15. «Христопродавка». Трава — христопродавка (Aconitum Lycoctonum) с разрезными листьями. В Вологодской губ. рассказывают, будто, когда жиды ловили Христа, хотел Христос спрятаться под христопродавкой, но не сумела трава хорошо укрыть Христа, — заметили Его жиды, схватили ножи и копья да ну пырять и колоть в траву. Христа, конечно, не подцепили, а траву испортили: пощипали все листья, порезали. Так с той поры и растет такой. Покарал Господь: не сумела она хорошо укрыть Христа.
В Сибири то же рассказывают. Только там не христопродавка, а трава-прострел. Прокляла ее Богородица. См. Потанин: Очерки северо-запад. Монголии. Событие приурочивается и к избиению младенцев и к страстям Господним.
Стр. 19. В Болгарии рассказывают, что Илья заставляет умерших цыган делать град из снегу и пускает его летом на поля грешников. Там же, в Болгарии, живет поверье: будто души детей, родившихся по смерти отца, помогают Илье преследовать ламию. Ламия пожирает жито.