Финоген поднял глаза и увидел: одесную перед престолом предстоял ангел, и светом неизреченным светился лик его.
— Се мя Бог послал по душу детища твоего, да ю восприиму! — сказал ангел.
И, как тот свет белый, сверкнувший внезапно на копии, одна сверкнувшая мысль рассекла благоговейные мысли Финогена — последняя его надежда отнималась! — и сердце озябло и руки задрожали.
Минуту стоял он немой, глаза открыты, весь в свете, исходящем от лика и крыл ангельских.
— Возьмешь у меня сына, — спохватился Финоген, — нет, лучше уж я... — и подумал: »...как же так Сергунька, ведь, он же такой слабый, один останется?» — и вдруг раздумался, — не знаю я, для чего душа его и ты не знаешь, для чего душа его Тому, Кто послал тебя, Богу моему и твоему, — и принял судьбу свою, принял горькую по суду Божьему, — Он один знает! И я прославлю Его, пославшего тебя, пославшего Сына Своего на очищение грехов и на спасение душ наших. Подожди, дай окончу святую службу.
И, взяв вино и воду в святой потир, благословил:
— Дух, кровь и вода — трие воедино!
И по смирению его послушал его ангел Господен: видимый только ему одному, служащему у престола, остался ангел Господен ждать у престола, пока не окончит поп святую службу.
Неизреченный свет исходил из алтаря от престола.
И первая увидела этот ангелов свет старушонка, заказавшая обедню, а за ней странники, калики перехожие, пришедшие издалека поклониться Петровым веригам во святую великую церковь Софию Премудрость. И быстро пронеслась молва по церкви о свете, воссиявшем у престола в приделе Петра и Кодина.
Хлынул народ со всей церкви. Дали знать в царские палаты. И на полатах в великой церкви в сонме белых диаконисс увидели царицу.
Поп Финоген служил обедню. Сергунька прислуживал, раздувал кадило, и на бледном личике его, будто две розы горели, да поблескивали мелкие росинки на лбу, такие ясные, как хрусталик хрустального софийского амвона.
Ангел Господен предстоял у престола, никому не зримый, кроме Финогена, свет же, сиявший от лика его и крыльев был каждому виден, и все дивились неизреченному свету.
Сергунька в своем стихарике серебряном, весь захлопотавшись за делом, только один Сергунька не замечал никакого света.
Когда кончилась обедня, вышел из алтаря Финоген с крестом, ангел стал за крестом и от света лика и крыльев золотой загорелся крест в руках у попа, и никто не решался подойти ко кресту.
И один Сергунька, отслуживший всю службу, видя замешательство в народе, первым подошел ко кресту, первый приложился к кресту и вдруг увидел... ангела увидел — и от света в глазах у него зарябило, и как былинка болотная пошатнулся и — на колени, нагнул голову — до самой земли.
И тогда ангел Господен вынул из него душу.
И свет померк.
И от того, что свет был не сего света, стало внезапно, как в грозу, в великой церкви, и только у Петровых вериг красные теплились серебряные лампады, да на кануне старухина свечка тоненьким язычком угасала.
Бездыханного Сергуньку своего — надежду ненадеянную, радость необрадованную, свет очей и жизнь — Сергунюшку взял отец на руки и, закрыв ему померкшие глаза, благословил на жизнь на то-светную.
— Мир ти!
И обращаясь к народу, рассказал Финоген о ангели Господне, пришедшем по душу детища его.
Чей ум и чья душа, слыша о таковом чуде, не помянула о царстве небесном и жизни бесконечной и не поревновала о смирении перед волей Божьей!
И по таковому смирению и чистоты ради души детской один стоит гроб в великой церкви, и нет другого гроба, кроме того.
А в том гробе — отрок Финогенов.
1915 г.
МАРИЯ ЕГИПЕТСКАЯ{*}
Есть в великой церкви чудный образ Богородицы — как войдешь в великие двери по правую руку, у малого алтаря стоит — и шли слезы от очей Богородицы на очи Христа.
Там и воду дают от алтаря на помазание недугующим и страждущим, на кого наложил Бог руку Свою. И стоит народ — какое отчаяние — одни глаза! — это те, кому нет от людей больше веры, отверженные.
А принесен тот чудный образ в великую церковь из Иерусалима — Иерусалимская Божия Матерь, Марии Египетской небесная поручница.
Дал Бог человеку великую радость — красоту плотскую. И благословил ее на брачном пиру, где была и Матерь Его. Создавый воду, превратил воду в вино на брачном пиру.
Тайна сия велика.
Дар Божий — красота плотская — благословенная! Великая идет от нее в мире радость. И был этот дар Божий на Марии Египетской и благословение