Нет, не что угодно. Нельзя вносить разлад между хозяйским сыном и его невестой. Так и место потеряешь; а место — хорошее.
Выход один, думал он. Ясно, что мистер Питерc только потворствует краже, совершает ее лакей. Значит, ловим его в музее, тогда мистер Питерc виноват лишь в том, что по оплошности нанял вороватого субъекта. А вот сам он, Бакстер, допустил ошибку, запер дверь. Надо оставить ее открытой, как в ловушке, а самому — дежурить.
Подумав так, Бакстер вернулся к себе. Тем временем Эш вошел в спальню мистера Питерса и включил свет. Мистер Питерc, только что уснувший, резко вскочил.
— Пришел почитать вам, — сообщил Эш.
Мистер Питерc издал звук, в котором удачно сочетались гнев и жалость к себе.
— Ну и дурак! Да я только что заснул!
— А теперь проснулись, — мягко сказал Эш. — Такова жизнь. Немного поспишь, немного подремлешь[14]… Я думал, вы обрадуетесь. Книжка хорошая. Я посмотрел, мне понравилось.
— Вы что, с ума сошли?
— Я отогнал этого типа. Вряд ли он поверил — нет, точно не поверил, но зато отстал. Прекрасная мысль, мне бы в жизни такого не выдумать!
Гнев мистера Питерса сменился истинным восторгом.
— Вы были в музее? Он у вас?
— В музее я был, но он — не у меня. Помешали злые люди. Вылез этот тип в очках, пришлось сказать, что я иду на ваш звонок, читать книжку. Слава Богу, книжка у меня была. По-видимому, он проследил, к вам ли я иду.
Мистер Питерc скорбно застонал.
— Бакстер, — сказал он. — Это Бакстер. Секретарь лорда Эмсворта. Он нас подозревает. Мы, то есть вы, должны его остерегаться.
— Ничего, как-нибудь. Располагайтесь поудобней, сейчас начну читать. В сущности, что может быть приятней ночного чтения? Ну, начинаем.
Наутро, после завтрака, Эш разыскал Джоан у конюшни, где она играла со щенком ретривера.
— Не уделите ли минутку? — спросил он.
— Конечно, с удовольствием.
— Выйдем куда-нибудь, чтобы не подслушали?
— Да, лучше выйдем.
Они вышли.
— Ваш песик не мог бы остаться? — осведомился Эш. — При нем мне труднее думать.
— Боюсь, что не мог бы.
— Ладно, Бог с ним. А вот скажите, приснилось мне или нет, что я встретил вас ночью в холле?
— Нет, не приснилось.
— И вы действительно мне признались, что собираетесь украсть…
— Взять обратно.
— Хорошо, взять скарабея?
— Да, призналась.
Эш задумчиво покопал ногой.
— По-моему, — сказал он, — это осложняет дело.
— В высшей степени.
— Наверное, вы удивились?
— Ничуть.
— То есть нет?
— Я сразу поняла, когда увидела объявление в «Морнинг пост». А когда вы еще сказали, что нанялись к мистеру Питерсу…
— В общем, вы знали все время?
— Да.
Эш благоговейно посмотрел на нее.
— Вы… удивительная девушка!
— Кто, я?
— Вы просто чудо!
— Потому что я все угадала?
— Отчасти. Но главным образом — потому, что вы на это решились.
— А вы?
— Я — мужчина.
— А я — женщина. По-моему, мистер Марсон, женщина почти все делает лучше. Какой тест для этих споров об избирательном праве! Вот мы с вами, мужчина и женщина, пытаемся сделать одно и то же, шансы у нас одинаковые. А что, если я вас побью? Будете тогда говорить, что женщины — ниже мужчин?
— Я так вообще не говорю.
— Судя по вашему взгляду, вы так думаете.
— И вообще, вы — женщина исключительная.
— Комплименты вас не спасут. Я — самая обычная, но мужчину побью.
— Почему «побью»? Почему мы с вами боремся?
— А что такого?
— Я к вам очень хорошо отношусь.
— И я отношусь к вам хорошо, но чувства — чувствами, а дело — делом. Вам нужна тысяча фунтов, и мне она нужна.
— Это ужасно! Я же вам мешаю ее получить!
— И я вам мешаю, ничего не попишешь.
— Нет, это подлость какая-то… То есть, с моей стороны…
— Вам кажется, что мы женщины — слабые, беззащитные созданья. Ничего подобного! Мы ужасны. Тем самым, у нас с вами — честный поединок, поблажки мне не нужны. Если вы будете уступать, я никогда вам не прощу. Понятно?
— Кажется, да.
— Что ж, за дело. Оно нелегкое, этот тип в очках следит и рыщет. Кстати, зачем вы сказали: «Бегите!», а сами остались на месте? Так нельзя. Это рыцарственно, но не по-деловому.
— У меня была отговорка, а у вас — нет.
— Правда. И какая хорошая! Следующий раз скажу, что меня вызвала Эйлин. Она действительно плохо спит, от голода. Один ливрейный лакей сказал, что вчера она ничего не ела за обедом. Ужас какой!
— Вот она — беззащитное, слабое созданье. Джоан засмеялась.
— Сдаюсь, подловили! Да, Эйлин — не из страшных нынешних женщин, но… Ах, ты, жалко! Пришел в голову хороший ответ. Уже поздно вас срезать?
— Нет, что вы. Я сам крепок задним умом. Значит, она — беззащитное созданье…
— Спасибо. Я отвечаю: «А почему? Потому что она позволила мужчине собой командовать». Нет, как-то слабо!
— Да, — признал Эш. — Могли бы срезать острее.
— Ну, ладно. Все равно, подражать ей я не буду, свободу за рыцарственность не отдам. Деньги нужны нам обоим. Не уступайте, я тогда ничего не смогу делать. Еще не хватало, чтобы вы их просто отдали!
— Честное слово, — серьезно сказал Эш, — я их вам не отдаю. Просто я лучше изучил Бакстера. Он очень опасен. Не знаю, как он унюхал след, но, видимо, унюхал. Конечно, вас он не подозревает. Я думаю, какое-то время он будет там дежурить. Нам придется подождать.
— Смотрите, как сложно получается! Я думала, пара пустяков.
— Дадим ему неделю, не меньше.
— Да, да.
— Куда нам, в сущности спешить? Замок не хуже наших квартирок, а жизнь высших слуг — для меня открытие. Не знал, что они так чопорны, этикет мне нравится. Впервые чувствую, что я — не кто-нибудь. Заметили, как я разговариваю с судомойкой? Достойно и милостиво, а? В общем, не жалуюсь. Согласны подождать?
— Хорошо, а мистер Питерc? Еще передумает, чего доброго!
— Ни в коем случае. Какое искушение! Скарабей — просто рядом. Кстати, вы его посмотрели?
— Да, мисс Твемлоу водила меня в музей. Ужас какой — лежит открытый, а взять нельзя!
— Именно, именно. А вообще, смотреть не на что, чепуха какая-то. Если бы не надпись, никогда бы не поверил, что за такую муру хозяин отдает тысячу фунтов. Ладно, его дело. Наше дело — увернуться от Бакстера.
— Наше! Что мы, партнеры? Эш воскликнул.
— Вот! Вы нашли выход! Конечно, партнеры. Зачем нам конкурировать? Объединимся. Это решит все проблемы.
Джоан задумалась.
— Вы предлагаете поделить наш гонорар?
— Да. Поровну.
— А труд?
— Труд?
— Как мы его поделим? Теперь задумался Эш.
— Ну, — начал он, — я сделаю черную работу, а…
— То есть возьмете скарабея?
— Да-да.
— А я?
— Э… вы… как бы тут сказать? Окажете мне моральную поддержку.
— Значит, я — сплю, а вы рискуете?
— Риска, в сущности, нет…
— Кажется, вы только что говорили об опасности? Нет, так не пойдет. Помню, была у меня кошка. Поймает мышку—и несет к моим ногам. Никак не могла понять, что мне такие подарки не нужны. Она высоко ценила мышей, а меня не понимала. Так и вы с вашим рыцарством. Не дарите мне дохлую мышь, мы с вами — партнеры. Есть риск, или нет, мы его поровну разделим.
— Какая вы… решительная!
— То есть упрямая. Да, не спорю — приходится! А то будет нечестно. Работаем на равных или все отменяем!
— Дайте мне хоть пойти первым!
— Не дам. Мы бросим жребий. Монетка есть? Я бросаю, вы — говорите.
— Но…
— Мистер Марсон!
Эш сдался, вынул монетку и угрюмо протянул ей.
— Орел или решка?
14