— Я думаю, что их укокошили! — сказал Грили. — Они, должно быть, слишком много знали.
— Совершенно верно, — сказал Фоуден. — Но мне удалось бежать. Я вернулся сюда и знаю больше, чем вся святая клика! — он взял фотографию у Грили и снова положил в карман. — Если все устроится при участии вашей сестры, и я получу то, что наметил — вы тоже не останетесь внакладе, вы не будете нуждаться ни в чем, я вас уверяю.
Грили поднял стакан со словами:
— За вас! Надеюсь, что вам все удастся, — они поставили пустые стаканы на стол.
— Хорошо держитесь, — заметил Фоуден. — Еще один стаканчик выдержите?
— Еще бы! — ответил Грили. — Чего мне вечно не хватало в жизни, так это виски.
— Хорошо! — сказал Фоуден. — В таком случае еще по стаканчику для храбрости! — и они направились к стойке бара.
Грили смотрел в спину Фоудену, мысленно говоря: «Вот ты и клюнул, приятель!.. Вот и клюнул!»
Официант принес и поставил на стол кофе. Зилла заметила его белые, чуть дрожащие руки с выступающими венами. Она подумала, что не такое уж это веселое занятие — быть официантом. Этот, по крайней мере, выглядел старым, усталым и безразличным ко всему на свете. Какое уж там у него могло быть будущее…
Официант отошел. Куэйл предложил Зилле сигарету. Она заметила надпись, выгравированную изнутри на крышке портсигара. И подумала, что кто-то хотел выразить благодарность, подарив Куэйлу такую дорогую вещь, как золотой портсигар. Прикуривая, она искоса поглядывала на Куэйла и видела ловкие и точные движения его пальцев, когда он гасил и вновь заставлял работать зажигалку. Вот так же у него работает голова, вдруг подумалось ей. Все-то у него разложено по полочкам и ящичкам, все помечено в алфавитном порядке. Чтобы узнать или вспомнить что-нибудь нужное, ему достаточно нажать кнопку в своем мозгу.
Она заговорила:
— Как приятно вернуться в Лондон. Эта последняя дыра просто ужасна. Я долго здесь пробуду?
— Почему бы и нет? — ответил Куэйл. «Интересно, почему он никогда не отвечает на вопрос прямо? Может быть, просто не хочет?» — подумала Зилла с легким раздражением в той мере, в какой вообще можно было на него сердиться.
— Итак, Зилла, — сказал Куэйл, — вы предпочли бы знать, чего я от вас сейчас добиваюсь?
— Конечно, — ответила она. — Я думаю, что именно для этого вы меня и вызвали.
— Я надеюсь, вы на меня не сердитесь. У меня такая же ситуация, что и у вас. Я вынужден действовать, даже если мне моя работа не нравится. Мы с вами на войне, а война не будет длиться вечно. Утешительная мысль, не правда ли?
— Я знаю, — нетерпеливо ответила Зилла, — но боюсь, что после войны будет еще хуже.
— Вы думаете, что прибавится неприятностей?
— Именно так.
Куэйл стряхнул пепел с сигареты и сказал:
— Фоуден попался. Грили звонил вчера вечером. Сейчас самое время вам появиться на сцене. Завтра Фоуден, вне всякого сомнения, будет в Лондоне. Он хочет использовать вас в качестве посредницы между собой и теми, кто, по его мнению, может выплатить ему требуемую сумму. Грили намекнул ему, что вы занимаетесь вербовкой и однажды доказали свою проницательность, когда помогли задержать немецкого шпиона, и теперь якобы вы получили место секретаря у человека, тесно связанного со службой контрразведки. Так полагает и Фоуден.
— Ясно, — сказала Зилла. — Какова же будет моя роль в этой игре?
— Роль нарядно одетой молодой женщины без холодка в глазах, но умеющей сосредоточиться на главном. Главное чтобы Фоуден увлекся вами, понимаете? Вы должны продемонстрировать свой интерес к нему так, чтобы это выглядело правдоподобно. Ведь таких женщин должны привлекать мужчины типа Фоудена: крепкие, неглупые парни, которые могли бы сойти за героя. Вы понимаете?
— Конечно, Я увлечена им, хотя бы и против воли. Надеюсь, вы хоть не заставите меня с ним спать?
Куэйл ответил довольно серьезно:
— Я думаю, что до этого не дойдет, — он улыбнулся. — Кажется, мне еще не приходилось просить вас о таком. Но вы сами прекрасно понимаете, что попросил бы, если это было бы необходимо.
— В случае необходимости вы бы заставили, кого угодно сделать что угодно, — заметила Зилла не без горечи. — Одно-единственное обстоятельство вас извиняет…
— Что же это за обстоятельство? — перебил ее Куэйл.
— То, что вы так же требовательны к себе, как и к другим. А возможно, и более, чем к другим.
— Мне кажется, что вы попросту устали и изнервничались, — сказал Куэйл. — Когда с этим делом будет покончено, надо будет предоставить вам отпуск.