— Ну и часы, — сердито сказала Майола. — Чтоб они провалились. Ненавижу их! Только усну, они будят меня среди ночи, а вот когда хочу проснуться, никогда их не слышу!
— Зачем так огорчаться! — сказал Грили, с удивлением вслушиваясь в свой охрипший голос и прикидывая, сколько же стаканов коньяка с содовой успел он выпить за вечер. Фоуден полулежал в кресле и чувствовал себя счастливо и беззаботно. Он сохранял совершенно нормальный вид, лишь глаза блестели больше обычного.
— Не знаю, как вы себя чувствуете, — сказала Майола заплетающимся языком, — а я вот слегка навеселе, не то что опьянела, а так… чуточку наклюкалась…
Она развернулась на табурете у пианино и заиграла мелодию популярной песни, напевая: «Ах, возьми меня всю, я очарована тобой!..» У нее оказался приятный голос. Во время пения она рассеянно поглядывала на Фоудена.
Когда она замолчала, Грили спросил:
— А что скажут соседи? В одну такую прекрасную ночь кто-нибудь из них убьет вас!
— Нет у меня никаких соседей, — сказала Майола. — Под нами магазин, а наверху свободные комнаты. Я тут царствую совсем одна. Абсолютная монархия!
Она снова принялась петь. Песня была сентиментальная, меланхолическая и в то же время страстная. Грили подумал, что на сцене Майола быстро сделала бы себе состояние.
Фоуден встал и подошел к пианино:
— Скажите, Майола, кто-нибудь говорил вам, что вы очень красивы?
— Вам очень хочется это знать? — спросила она, поднимая на него глаза. — Я не верю тому, что говорит большинство мужчин, — и добавила с полушутливым-полусерьезным видом: — Знаете ли, Фоуди-Воуди… Всякий раз, когда говорят, что я красива, я жду: интересно, о чем на этот раз меня попросят?
— Значит, вам надо разгадывать две загадки? — засмеялся Фоуден. — У вас очень красивые ноги, Майола, — продолжал он.
— В самом деле? Вы находите? Мне кажется, что это я тоже где-то слышала! Лучше выпьем еще чего-нибудь!
Она встала и пошла на слегка заплетающихся ногах к буфету. «Или ей действительно ударило в голову, или она чертовски хорошая актриса», — подумал Грили и закурил сигарету.
Майола опустилась на колени и открыла дверцы. Заглянула внутрь и вдруг совершенно недвусмысленно выругалась. Потом сказала:
— Ну, это уже чересчур! Смотрите, совершенно пустая, — вытащила она бутылку. — Нет у нас больше коньяка!
— Вам нужно все запирать на ключ, — заметил Фоуден каким-то отрешенным тоном.
— Нет, каково! — кипятилась Майола. — Это все та дрянь, которая приходит делать уборку! Я думаю, она сперла мою водку! Черт бы побрал эту бабу!
— Почему бы вам ее не рассчитать? — спросил Фоуден.
— Не стройте из себя идиота, — сердито ответила Майола. — Сейчас можно считать себя счастливчиком, если удастся найти хоть кого-нибудь, кто согласился бы заниматься хозяйством. Вам, видно, никто не говорил, что идет война?
— Да! В самом деле! — язвительно ответил Фоуден. — Я уже где-то об этом слышал.
Майола принялась обследовать внутренность буфета.
— Знаете, друзья, мы влипли в гадкую историю!
— В какую же? — спросил Грили.
— В историю со спиртным! — проговорила Майола. — То есть без спиртного! Выпить нечего! Эй! Погодите-ка минутку! А это что? — и вытащила бутылку.
Она встала и принялась внимательно исследовать этикетку, склонив голову набок. И вдруг воскликнула тоном драматической актрисы:
— О нет! Что угодно, только не это!
— Что такого плохого в этой бутылке? — осведомился Грили. Он подумал: «Кажется, она готовится сделать то, ради чего мы здесь очутились. Интересно, как она за это возьмется?»
— Как что плохого? — возмутилась Майола. — Послушайте, Хорейс, я уж лучше выпью яд, чем попробую вот это!
Фоуден подошел к ней и взял бутылку у нее из рук. Он засмеялся:
— Да ведь это отличная штука!
— «Отличная»! — передразнила Майола. — Вы хоть знаете, что это такое?
— Еще бы мне не знать! Я выпил этого на своем веку порядочно. Это же арака!
— Не верьте, — сказала Майола, — это чистый купорос! У меня была еще одна такая бутылка, и я выпила из нее всего два стаканчика, не больше, полгода тому назад. Больше недели я провалялась!
Фоуден расхохотался и обвил рукой талию Майолы. В левой руке он сжимал бутылку. Поглядев на девушку, он сказал:
— Я пил ее литрами. В той стране, откуда я прибыл, можно разжиться большим количеством этого пойла, но там его не разливают по таким красивым бутылкам. От него слегка пьянеешь, вот и все. Ничего плохого с вами не произойдет.