— Значит, настала пора поделиться с вами точными сведениями, Грили. Но это вам, в сущности, ничего не дает.
— Я действительно не думаю, что это сослужит мне большую службу.
Куэйл взял в руки шляпу.
— Если я понадоблюсь, вы меня предупредите, мистер Куэйл?
— Разумеется, предупрежу, — кивнул Куэйл.
— Какое несчастье для мистера Феллса, — поднялся со стула Грили. — Я как раз подумал…
— О чем же вы подумали, Грили? — перебил его Куэйл.
— Я подумал, что это могло случиться и со мной.
— Да, — устало сказал Куэйл. — Безусловно, это могло случиться и с вами, если бы вы так же хорошо говорили по-немецки, как Феллс, если бы выдержали те же испытания, что и он, если бы проделали такую же работу, вы могли бы рассчитывать на высшую награду в виде…
Его лицо потемнело. Он махнул рукой:
— Спокойной ночи, Грили, — сказал он. И зашагал вниз по лестнице.
…Майола Грин открыла дверь своей квартиры, тихонько прикрыла ее за собой и, пройдя по темному коридору, включила свет в гостиной. Усталыми глазами осмотрела себя в зеркале, висевшем на стене. «Что за собачья жизнь! — подумала она. — Когда, наконец, закончится эта проклятая война? Я, наверное, просто себя не узнаю. Чем мне тогда заняться? Наверное, смогу сделать неплохую карьеру на подмостках!» Она вздохнула, мучаясь мигренью. Слишком много выпила прошлой ночью. Она закурила сигарету и распахнула дверь в ванную. «Неплохо бы принять горячую ванну», — подумала Майола. Она включила свет и до упора отвернула краны. Вдруг раздался звонок у входной двери. Майола немного помедлила. Закрыла краны, захлопнула дверь ванной и выключила свет в спальне. Потом слегка приоткрыла входную дверь.
На пороге стоял Куэйл.
— Добрый вечер, Майола, — сказал он.
— Чудеса продолжаются, — ответила Майола. — Визит шефа собственной персоной! О Господи, должно быть, что-то срочное? Хотите чего-нибудь выпить?
— Нет, спасибо, но, если позволите, я бы выкурил сигарету. Что вы думаете о событиях предыдущего вечера, Майола?
— Откровенно говоря, — ответила Майола, — я не считаю, что наша затея удалась. Мы действовали совсем по-любительски. Я ничего не знаю о вашем друге Фоудене, но могу сказать, что он полный кретин! Ничего не заподозрил, ну прямо сцена из дурацкого боевика!
— Зато сейчас я не сомневаюсь, что подозрения у него все же появятся, — сказал Куэйл. — Но что нам с того?
— А вы в самом деле рассчитывали у него что-нибудь найти? — поинтересовалась Майола.
— Нет, Майола… Расскажите лучше, как все происходило. Вы дали ему обычную дозу?
— Да, такую, как вы посоветовали. Небольшую. Но она оказалась для него маловата. Он оказался здоровым, как конь. Уже через полчаса он начал приходить в сознание.
— И тогда? — нетерпеливо перебил ее Куэйл.
— Сделала все, как вы велели, — скромно ответила Майола. — Дала ему нюхнуть из вашей заветной бутылочки.
— С этим ясно, а что было дальше?
— Он снова потерял сознание. Ругался, бормотал какие-то слова, и все время вертелся с боку на бок на паркете. То, что вы мне дали — это что-нибудь обезболивающее?
— Я полагаю, что вы внимательно прислушивались к тому, что он говорит?
— Пыталась, — рассмеялась Майола. — Он болтал без умолку, да только без всякого смысла! Конечно, он моряк, все время трепался о приливах, широте, долготе… Вы же знаете, для меня это китайская грамота! Так он все время нес чепуху, а потом вдруг произнес одну иностранную фамилию.
— Шликен?! — уточнил Куэйл с полувопросительной-полуутвердительной интонацией.
— Да, — подтвердила Майола. — Шликен!
— А больше он ничего не сказал?
— Ну, как же! Конечно, он думал только о плаваниях. Все говорил, что, мол, надо знать розу ветров… Какую еще розу ветров? Ничего путного…
— Это может потребовать долгих разъяснений, Майола, — внезапно улыбнулся Куэйл. — Мне пора!
— Ваш визит сюда — большая честь, — церемонно ответила Майола. — Вы уж давненько меня не навещали. Что делать теперь? Сидеть и ждать телефонного звонка?
— Нет, нет! Можете получить двухнедельный отпуск. У нас, кажется, предвидится полоса затишья.
— Вот и прекрасно! Завтра же улизну отсюда в одну пресимпатичную, хоть и захолустную деревеньку, где никто не устраивает приемов с коктейлями, а самое захватывающее зрелище — это коровы на пастбище!
— Я вам завидую, Майола. Это слишком хорошо, чтобы походить на правду. Спокойной ночи и всего наилучшего.
— Желаю вам удачи, — ответила она.
Проводив его к выходу, она тихо закрыла дверь и вернулась в гостиную, говоря себе: