Гурмыжская. Ну, вот еще! Разве ты меня не знаешь?
Восмибратов. Уж я на вас в надежде-с; потому я теперь весь в ваших руках-с.
Гурмыжская. А впрочем, что ж тебе сомневаться, Иван Петрович; я тебе записку приготовила новую.
Восмибратов. Приготовили-с?
Гурмыжская. Да. Что деньги я все сполна получила.
Восмибратов. Да-с. Это дело другое-с. Много вами благодарен. Однако же позвольте эту самую записочку полюбопытствовать.
Гурмыжская. Вот она! (Подает записку.) Посмотри!
Восмибратов (принимая). Без очков-то я не очень-с, а в очках-то еще хуже. Да вот сын прочитает. Петр, читай! (Отдаст записку Петру.)
Петр (читает). За проданный мною калиновскому купцу, Ивану Петрову Восмибратову…
Восмибратов. Да-с, это так точно-с!
Петр (читает)…на сруб лес в пустошах: Горелой и Паленой…
Восмибратов. Они самые-с.
Петр (читает). …и две десятины в Пылаевой, деньги все сполна получила, калиновская помещица Раиса Гурмыжская.
Восмибратов (берет записку). Очень хорошо-с. (Вынимает бумажник и тщательно укладывает в него записку.) Извольте получить-с. (Вынимает деньги и считает.) Тысяча… тысяча триста, пятьсот, семьсот… (задумывается и как будто вспоминает) восемьсот. Пожалуйте-с! (Подает Гурмыжской.)
Гурмыжская. Как же тысяча восемьсот? Да ведь мне нужно…
Восмибратов. Виноват-с, простите великодушно! Вот память-то! (Вынимает деньги и подает.) Еще двести рублей! Теперь так точно. Кажется, так? Петрушка, так? Что ж ты молчишь? (Грозно.) Говори, дерево стоеросовое!
Петр. Так-с!
Гурмыжская. Иван Петрович, ты шутишь со мной? Три, а не две.
Восмибратов (обидясь). Какие три! Что вы, помилуйте!
Гурмыжска я. Разве ты забыл? За один полторы и за другой полторы.
Восмибратов. Нельзя этому быть-с, по расчету не выходит-с.
Гурмыжская. По какому расчету?
Восмибратов. Где же у меня глаза-то-с! Нешто такой лес за три тысячи покупают? Ведь мы тоже норовим чтоб без убытку.
Гурмыжская. Я на тебя надеялась, я тебя всем хвалила, что ты хороший, семейный человек…
Восмибратов. Это в состав не входит-с.
Гурмыжская. Если ты так, я не согласна.
Восмибратов. Как вам угодно-с. Прощения просим. Пойдем, Петр!
Гурмыжская. Да я не согласна продать тебе за эту цену Паленую и Пылаеву. Ну, рассуди сам. Ведь есть у тебя рассудок?
Восмибратов. Как не быть? Нам без него нельзя-с. Это вот вашей милости точно что рассудку не требуется, потому вы за готовым и так проживете. Если не согласны продавать, пожалуйте деньги назад; надо какой-нибудь конец сделать.
Гурмыжская. Полторы тысячи за Горелую оставлю, а пятьсот возьми.
Восмибратов. Нет, я вижу, нам долго торговаться-с. Я за Паленую и Пылаеву меньше двух тысяч не возьму, и то с вас только.
Гурмыжская. Как не возьмешь?
Восмибратов. Да так же-с. Я их купил у вас; за что, значит, хочу, за то и продаю.
Гурмыжская. Если я тебе отдам две тысячи, мне за Горелую ничего не останется.
Восмибратов. Это уж ваше дело-с.
Гурмыжская. Нет, нет, не хочу, не хочу.
Восмибратов. Ежели бы вы для нас, так и мы бы для вас; а вы нашим родом и званием гнушаться изволите…
Петр. Тятенька!
Восмибратов. Убью.
Гурмыжская. Нет, нет. Ты возьми пятьсот рублей.
Восмибратов. Чего ежели невозможно, зачем говорить! Пойдем, Петр!
Гурмыжская. Так как же?
Восмибратов. Это и малый ребенок поймет. Лес я у вас купил, деньги вам отдал, вы мне расписочку дали; значит, лес мой, а деньги ваши. Теперь поклон, да и вон. Прошенья просим! (Уходит; за ним Петр.)
Гурмыжская. Что ж это такое? Денной грабеж! Удивительное дело, ничего-то мне в жизни не удалось ни купить, ни продать, чтоб меня не обманули. Видно, уж так мне на роду написано. (Уходит на террасу.)
Входят Несчастливцев и Буланов.
Гурмыжская, Несчастливцев, Буланов.
Буланов. Как вы фокусы делаете бесподобно-с! Как же это у вас девятка-то…
Несчастливцев. Вольт, братец!
Буланов. Научите меня вольты делать!
Несчастливцев. Зачем?
Буланов. Вот видите ли, помещики у нас кругом богатые… иногда в карты-с… что ж мне за расчет проигрывать; я человек бедный-с.
Несчастливцев. Да ты, братец, молодец совсем.
Гурмыжская (сходя с террасы). Представь, Алексис, я продала Ивану Петрову лес за три тысячи, а получила только две.
Буланов. Как же это-с?
Гурмыжская. Я сама виновата: я ему вперед расписку отдала, что я все сполна получила, ну, он и дал только две.
Несчастливцев (грозно). Ах, анафема!
Буланов. Зачем же вы так-с? Ах, какая жалость! Лучше бы…
Гурмыжская. Уж теперь нечего делать, мои друг; хорошо, что и две-то дал.
Несчастливцев (с жаром). Как нечего? Воротить его! (Поднимая глаза к небу.) Что я с ним сделаю! Боже, что я с ним сделаю!
Буланов. Да ведь у него расписка.
Несчастливцев. Толкуй еще! Нужно мне очень расписки знать! Где он? Подайте его сюда! Что я с ним сделаю!
Входят Карп и Счастливцев.
Гурмыжская (Буланову). Ах, какой он страшный! Пойдем, пойдем!
Буланов. Позвольте, я останусь; любопытно-с!
Гурмыжская уходит.
Ушел Иван Петров?
Карп. Нет еще, здесь, на дворе-с.
Несчастливцев. Вороти этого мошенника! Я его!.. За ворот тащи!
Карп уходит.
Аркашка, подай мои ордена!
Счастливцев уходит.
Буланов. Что же вы с ним будете говорить?
Несчастливцев. Почем я знаю, братец, что я буду говорить!
Буланов. Да разве можно против документов-с?
Несчастливцев. А вот я тебе покажу, что можно. Что мне за дело до документов, я не подьячий. Да отстань ты от меня, мне теперь, братец, не до тебя.
Счастливцев приносит бутафорские ордена.
Несчастливцев надевает их.
Буланов. Какие же это ордена-с? Иностранные?
Входят Карп, Восмибратов и Петр.
Несчастливцев, Буланов, Счастливцев, Восмибратов, Петр, Карп.
Восмибратов. Чего еще? Какая такая надобность? У нас тоже свое дело есть, разговоры-то уж нам надоели.
Карп. Пожалуйте! Мне что, коли требуют.
Буланов. Это иностранные ордена-с?
Несчастливцев. Иностранные. Оставь, братец, меня в покое! (Восмибратову.) Поди сюда!
Восмибратов. Желаю здравствовать, ваше высокородие! Имени, отчества не знаю-с…
Несчастливцев. Поди сюда, говорят тебе!
Восмибратов (сыну). Петрушка, отдайся к стороне! Отойди маненько! Вот так-то! (Несчастливцеву.) Что же будет вам угодно-с?
Несчастливцев. Не могу же я с тобой за версту разговаривать.
Восмибратов. Может, на ухо крепки-с, так мы подойдем, важности не состоит.
Несчастливцев. Как же ты посмел подумать!..
Восмибратов. Позвольте-с!
Несчастливцев. Молчи! Такая женщина! И ты…
Восмибратов. Какая женщина? Позвольте-с…
Несчастливцев. Какая женщина! Он спрашивает! Молчи, говорят тебе! Женщина, перед которой все, все, даже я… я благоговею! И ты, презренный алтынник!..
Восмибратов. Насчет чего же это-с?
Несчастливцев. Не перебивай меня! Благодари бога, что у меня еще есть капля терпения! Горе тебе, если его не будет! (Грозит пальцем.)
Восмибратов. Петрушка! Что ты рот разинул! Стой хорошенько!
Несчастливцев. Несчастный! Не становись между львом и его…
Восмибратов. Что же вы кричите! Вы будете кричать, я буду кричать, будет базар, а толку не выдет.
Несчастливцев. Ты, ты?.. Ты будешь кричать?
Восмибратов. Да отчего ж не кричать, коли здесь такое заведение? Мы промеж себя говорим тихо, потому у нас глухих нет.
Несчастливцев (Буланову). Что он говорит? Что он говорит? Что он смеет говорить?
Буланов. Да-с.
Несчастливцев. Боже великий! И он жив еще? Я еще не убил его?
Восмибратов. Это на что же-с! А вы позвольте, что вам угодно? Потому мне тут даром гостить нечего.
Несчастливцев. Что мне угодно? Он спрашивает, что мне угодно! А! Ха, ха, ха! Мне угодно сказать тебе, что ты мошенник.
Восмибратов. Нет, вы уж это оставьте! Ни к чему не ведет. По нынешнему времени это лишнее.
Петр. Какие комплименты!
Восмибратов. Петрушка, поди сюда!
Петр. Я здесь, тятенька.
Восмибратов. Коли есть дело, так говорите, а нет, так прощенья просим. Да вот что, лучше ко мне пожалуйте, мне дома-то слободнее разговаривать. Петр, пойдем!
Несчастливцев (грозно). Постой!
Петр. За постой-то деньги платят.
Несчастливцев. Как же ты обманул честную женщину!
Восмибратов. Обман! Говорить-то все можно. Отчего же вы Тетеньке верите, а мне нет?
Несчастливцев. Он спрашивает… Она кроткая, как ангел, и он… (Всплеснув руками.) Он еще разговаривает! Посмотрите на него! Одна рожа-то твоя, богопротивная, чего стоит!
Восмибратов. Петрушка, стань тут!
Петр. Однако, тятенька, уж довольно бы этих куплетов слушать…
Несчастливцев. Кротость! Олицетворенная кротость!
Восмибратов. Этого у них никто не отнимает, только что рассудку… в умалении.
Несчастливцев. Что твой рассудок! На что твой рассудок! Рассудок вершок, золотник, гран; а честь бесконечна. И ее-то у тебя нет.
Восмибратов. Нет уж, барин, ты что хочешь говори, а чести не трожь; судиться буду. Как так у меня чести нет? Коли я свои документы оправдываю — вот моя и честь. Да про меня спроси на сто верст, все тебе то же скажут. Мало тебе, я сам про себя скажу, что я — честный человек. Уж насчет там чего другого я не хвалюсь, а насчет чести я вот что скажу, барин: я не человек, я — правило.
Несчастливцев (садится к столу и опускает голову). Ступай!
Восмибратов. Чего ступай?
Несчастливцев. Довольно! Пошел вон! О, люди, люди!
Восмибратов. Чего довольно? Нет, погоди. Хочешь, барин, я тебя одним словом убью?
Несчастливцев. Меня?
Восмибратов. Да, тебя. (Подходит, вынимает бумажник и бросает на стол.) Видал ты это?
Несчастливцев. Что такое?
Восмибратов. Может, твоя тетенька сама забыла; ну, да бог с ней, ты ей веришь, бери на свою совесть, бери, сколько хочешь! Я не препятствую, бери.
Буланов. Берите скорей!
Несчастливцев (Буланову). Пошел прочь! (Восмибратову, отдавая бумажник.) Отдай сам!
Восмибратов. То-то сам. (Отсчитывает деньги.) Вот я какой человек. В поминанье меня запишите!
Несчастливцев. Руку!
Восмибратов. Чего руку! (Подает руку.) Давно бы так. Я какой человек? Ты, должно быть, барин, знаешь мой характер? Коли меня раздразнить, я в задор войду — все отдам. Точно, что мы торговались за три, кажись, а наверное не скажу… Документов нет, моя воля. На вот, отдай им тысячу рублей. А все-таки скажу: не порядок.
Входит Гурмыжская.