Житель французской Швейцарии не только serieux {серьезен. Ред.}, он grave {суров. Ред.}.
Прения, которые я хочу описать здесь подробнее, касаются тессинского инцидента и итальянских эмигрантов в Тессине. Обстоятельства этого дела известны: так называемые происки итальянских эмигрантов в Тессине дали повод к нежелательным мерам со стороны Радецкого; главный кантон Берн послал в Тессин комиссаров Федерального правительства, облеченных широкими полномочиями, а также бригаду солдат; восстании в Вельтлине {Итальянское название: Вальтеллина. Ред.} и в Валле Интельви побудило некоторых эмигрантов вернуться в Ломбардию, что им и удалось сделать, несмотря на бдительность швейцарской пограничной стражи; они перешли границу, впрочем, без оружия, приняли участие в восстании и после поражения инсургентов, опять-таки без оружия, вернулись из Валле Интельви на территорию Тессина. откуда были высланы тессинским правительством. В это время Радецкий усилил свои репрессии в пограничной полосе и удвоил свой нажим на комиссаров Федерального правительства.
Эти последние потребовали высылки всех без исключения эмигрантов; тессинское правительство отказалось это сделать; главный кантон подтвердил распоряжения комиссаров; тессинское правительство апеллировало к собравшемуся в это время Федеральному собранию. Национальный совет должен был обсудить эту апелляцию и приведенные обеими сторонами фактические данные, касавшиеся главным образом поведения тессинцев по отношению к комиссарам и швейцарским войскам.
Большинство назначенной по этому вопросу комиссии предложило выслать из Тессина всех итальянских эмигрантов, интернировать их во внутренней Швейцарии, запретить въезд новых эмигрантов в Тессин и вообще подтвердить и продлить распоряжения главного кантона. Докладчиком комиссии был г-н Казимир Пфиффер из Люцерна. Но пока я пробирался на места для публики сквозь густые ряды слушателей, г-н Пфиффер успел закончить свой довольно сухой доклад, и слово получил г-н Пьода.
Г-н Пьода, государственный секретарь в Тессине, представляющий в единственном числе меньшинство комиссии, вносит предложение о высылке только тех эмигрантов, которые принимали участие в последнем восстании и по отношению к которым, следовательно, имеется определенное основание для принятия мор. Г-н Пьода, майор и командир батальона во время войны против Зондербунда[94], несмотря на свой мягкий облик блондина, проявил тогда при Айроло большое мужество и удерживал в течение недели свои позиции против более многочисленного, лучше обученного и лучше вооруженного корпуса противника, занимавшего к тому же более выгодные позиции. Речь Пьода отличается такой же мягкостью и эмоциональностью, как и его внешность. Так как он в [совершенстве владеет французским языком н говорит без всякого акцента, я принял его сначала за жителя французской Швейцарии и был весьма удивлен, когда узнал, что он итальянец. Однако когда он перешел к упрекам, направленным по адресу тессинцев, когда он в противовес этим упрекам нарисовал картину поведения швейцарских войск, которые вели себя в Тессине почти как во вражеской стране, когда он начал горячиться, он проявил если не страстность, то все же живое, чисто итальянское красноречие, прибегая то к античным формам, то к своеобразному современному, иногда преувеличенному ораторскому пафосу. К чести его надо признать, что в этом отношении он сумел соблюсти меру, и эти места его речи были очень эффектны. Но в целом все его выступление было слишком длинно и слишком эмоционально. Жители немецкой Швейцарии обладают aes triplex {тройной медной броней (Гораций, «Оды»). Ред.} Горация, и все красивые сентенции, все благородные чувства доброго Пьода отскочили от их широкой и твердой груди, не произведя никакого впечатления.