Как громом поразило нас заявление тов. Калинина 22 января 1924 года на XI Всероссийском съезде Советов о смерти Владимира Ильича Ленина. Видавший много в рабочей, подчас очень" горькой жизни, я не выдержал, что-то сдавило горло, слезы брызнули из глаз…
23 января, стоя у гроба Ильича в почетном карауле в течение 10 минут, я не отрывал глаз от дорогих черт лица Ильича. Я запечатлел их на всю оставшуюся мою жизнь. Здесь я еще раз поклялся до конца быть верным его заветам, если понадобится — отдать свою жизнь за справедливость, за угнетенных, эксплуатируемых и за их окончательное освобождение.[252]
Т. В. Сапронов
ИЗ ВОСПОМИНАНИЙ "ЛЕНИН В ГОРКАХ"
В 1919 году, весной, тов. Ленина снова стали уговаривать, чтобы он время от времени ездил в Горки на отдых. Первое время он упирался и его туда с трудом удавалось вытаскивать. Впоследствии же он так привык к Горкам, что когда была возможность поехать куда-либо в другое место, то он если и соглашался, то с большой неохотой.
Лето 1919 года, как известно, было не менее напряженно и тревожно, чем в 1918 году. Эсеры, анархисты и другие белобандиты не отказались от убийства вождей рабочего класса, в особенности нападения из-за угла на тов. Ленина можно было ожидать ежеминутно. Горки для такого гнусного нападения были весьма и весьма удобны: достаточно было одному-двум человекам где-либо под кустом подкараулить тов. Ленина, который часто один, украдкой от охраны, уходил гулять по парку и лесу.
Пребывание тов. Ленина в Горках давно уже перестало быть тайной, об этом знала вся крестьянская округа на десятки верст. Бывало, едешь в поезде Павелецкой железной дороги и всегда наблюдаешь картинки, как крестьяне, рабочие, красноармейцы, показывая друг другу на Горки, говорят:
— Вот там живет товарищ Ленин.
В вагоне сгрудилась толпа молочниц, железнодорожных служащих, дачная и всякая другая публика. Среди этой группы стоит какой-то рабочий (в виде шофера или слесаря) и воодушевленно рассказывает:
— Я только сейчас был у Ленина, вот он там живет, — указывает пальцем на Горки. — Шел к нему, думал, что не увижу, думал, что и вблизь не подпустят, а прошел совершенно свободно, прямо к самому дому, где живет Ленин. Никакой охраны, только вдали видел одного красноармейца. Ленин вышел ко мне, поздоровался, сел со мной, выслушал внимательно, а затем обо всем начал расспрашивать.
— Правда? Неужели? Не врешь ли? — вопрошали слушатели.
— Да чего там врешь, вот, как с вами, с ним разговаривал. И рабочий, увлекаясь, начал описывать все детали разговора с Лениным и свои впечатления. И так до самой Москвы (час езды). Такие сценки в вагонах встречались очень часто.
Этот рабочий преувеличил то, что никакой охраны не было. Там была постоянная охрана, и было бы преступлением с ее стороны пропускать всех желающих к товарищу Ленину, так как к нему мог бы прийти любой контрреволюционер. Все же случаи такие были, когда многие, несмотря на охрану, пробирались к тов. Ленину. Поэтому вполне естественно, у всех нас было (в особенности всегда об этом болела Мария Ильинична) небезосновательное опасение за целость Владимира Ильича. Возникла мысль о том, чтобы найти другой дом отдыха для Владимира Ильича или же иметь несколько таких мест отдыха и в интересах конспирации всегда ездить в разные места.
Конечно, таких мест, пригодных во всех отношениях, и в особенности в отношении охраны, найти было не так-то легко, а главное, Владимир Ильич на всякую перемену места отдыха не соглашался и если когда и ехал в другое место, то с большой неохотой, — он всегда предпочитал Горки.
Но были и такие моменты, когда во что бы то ни стало поездки в Горки нужно избежать, а ехать отдохнуть вследствие сильного переутомления Владимира Ильича необходимо.
Осенью 1919 года гражданская война в самом разгаре, контрреволюция напрягает все свои силы для борьбы с Советской властью. Рабочие и крестьяне организуют отпор контрреволюции. На фабриках, заводах и в деревнях встают все новые и новые вопросы, требующие разрешения. Для обсуждения этих вопросов Московский комитет РКП созвал 25 сентября в своем помещении в Леонть-евском переулке широкое совещание партийных работников. Это совещание созывалось публично, через газеты. Соответствующих мер охраны принято не было, благодаря чему анархисты беспрепятственно подкрались к окнам переполненного партийными работниками зала и бросили две бомбы. Раздался громадной силы взрыв, разрушивший здание. Несколько человек было убито и боль-шое количество ранено.