Оценивая международное положение Советской республики, Ленин говорил: мы стоим теперь в международном отношении прочнее, чем когда бы то ни было, но мы к международному кризису должны относиться с чрезвычайной внимательностью и готовностью встретить какие бы то ни было неожиданности. Наша политика требует больше всего внимательного отношения, ибо сам наш противник не знает, что он дальше будет делать. Ленин, говоря о мирной политике Советской власти, указывает, что мы обеими руками должны цепляться за мирные предложения, мир возможен, но наши шаги к миру мы должны сопровождать нашей военной готовностью.
Переходя к задачам хозяйственного строительства, составляющим основной вопрос съезда, Ленин говорил: теперь задача состоит в том, чтобы к мирным задачам хозяйственного строительства приложить все то, что может сосредоточить пролетариат, его абсолютное единство.
Как известно, перед съездом и на самом съезде выступила антипартийная группировка, отвергавшая под видом борьбы за коллегиальность принцип демократического централизма в управлении промышленностью. Предложения этой группировки, ведущие, по сути дела, к безответственности, обезличке, поддерживали Томский, Рыков и другие, доказывавшие, будто это и есть форма осуществления участия рабочих масс в управлении производством, форма осуществления господства рабочего класса. Ленин в своем докладе и в заключительном слове 1 разнес в пух и прах эту позицию, как вредную, теоретически путаную, проникнутую невежеством. Он говорил, что если бы мы в основном вопросе нашей военной деятельности в гражданской войне допустили хотя бы одну десятую долю такой теоретической путаницы, то были бы биты, и биты поделом.
В этой связи Ленин указал на глубокую разницу между нашей революцией и прежними революциями и конституциями. Он говорил, что наша революция отличается от прежних революций тем, что в ней нет утопизма. В буржуазных конституциях писалось о свободе, о равенстве. Это ложь. Пока есть трудящиеся и собственники, равенства нет. Сытый не равен голодному, спекулянт — трудящемуся. Основное содержание всех прежних конституций до самой республиканской, демократической сводилось к одной частной собственности. Победивший пролетариат отменяет и разрушает до конца частную собственность на орудия и средства производства — вот в чем выражается господство рабочего класса. Кто связывает вопрос о господстве класса с вопросом о демократическом централизме, тот вносит такую путаницу, что никакая успешная работа на этой почве идти не может.
Ленин говорил: мы совершаем переход к социализму. В центре внимания поставлен основной хозяйственный план. Мы должны помнить, что этот план рассчитан на много лет. Борьба будет более трудная, чем на боевом фронте. Она требует максимального напряжения сил и единства воли.
Съезд единодушно одобрил отчет ЦК и принял постановление о хозяйственном строительстве, в основе которого лежали задачи электрификации страны.
Ленин выступал на IX съезде и по другим вопросам порядка дня: о хозяйственном строительстве, о кооперации[42].
В ходе работы съезда мне впервые довелось лично познакомиться с Лениным и беседовать с ним.
Работа съезда подходила к концу. Уже был избран новый Центральный Комитет. Я впервые был избран в его состав, и был предрешен вопрос о моей работе в ВЦСПС. Во время перерыва, кажется перед принятием резолюции, меня разыскал М. И. Калинин, знавший меня еще по Петрограду.
— Тебя хочет видеть Ленин, — сказал он.
Можно себе представить, как это взволновало меня, 24-летнего, еще молодого партийного работника. Придя в помещение, находившееся позади трибуны президиума, Калинин, обратившись к Ленину, с кем-то разговаривавшему, сказал: "Вот, товарищ Ленин, наш новый член ЦК товарищ Андреев".
Ленин сразу обернулся: "Ну вот и хорошо, давайте познакомимся". И он сначала крепко пожал мне руку, а потом тепло, как-то по-отечески, будто уже давно меня знает, положил руку мне на плечо и стал прохаживаться по помещению, заваленному стульями и скамейками, декорациями (в то время зал использовался под клуб красноармейцев).
— Вы, кажется, с Урала? — спросил Ленин. И тотчас же засыпал меня вопросами: работают ли все уральские заводы? Как настроение крестьян после Колчака и дадут ли нам хлеба? И многими другими. Понятно, что я в первый момент был очень взволнован. Но оказалось все так просто, что я свободно рассказал Ленину о положении дел на Урале. Только Ленин мог так располагать к себе людей, впервые встречавшихся с ним. Расспросив подробно об Урале (он ведь никогда не удовлетворялся общими ответами, а обязательно добивался подробностей, фактов), Ленин сказал мне: