– Ну вот, – сказал Степан со скрытой радостью. – Заждался вас. Что долго-то там?
Алена припала к мужу, обняла за шею... Степан поднялся, тоже поприобнял жену, похлопывал ее по спине и говорил:
– Ну вот... Ну здорово. Ну?.. Сразу – плакать. Чего?
Алена плакала и сквозь слезы шепотом говорила:
– Прилетел, родной ты мой. Думала уж, пропал там – нет и нету... Все глазыньки свои проглядела.
– Ну!.. Пропасть – это тоже суметь надо. Ну, будет. Дай с казаками-то поздороваюсь. Будет, Алена.
Фрол и Афонька ждали у порога. Афонька улыбался во все свои редкие зубы. Черные глазенки радостно блестели.
– Год нету, другой нету – поживи-ка так... Совсем от дому отбился, – говорила Алена как будто заготовленные слова – так складно, к месту они получались.
– Будет тебе...
– Другие хоть к зиме приходют, а тут... Молилась уж, молила матушку пресвятую богородицу, чтоб целый пришел...
– Афонька, здорово, сынок. Иди ко мне, – позвал Степан, с легким усилием отстраняя Алену. – Иди скорей.
Афонька прыгнул к Степану на руки, но от поцелуев решительно уклонился.
– Вот так! – похвалил Степан. – Так, казаче, – посадил его на кровать.
Поздоровался с братом за руку.
– Ты, никак, ишо вырос, Фрол?
– Да где? – рослый, усатый Фрол мало походил на старшего брата – красивее был и статнее. – А ты седеть начал.
– А жена-то где твоя? – полюбопытствовал Степан.
– Да там пока...
– Чего? Не поехала, что ль?
– Да... потом. Чего седеть-то начал?
– Ну, рассказывайте, какие дела? Кто первый? Афонька?..
Афонька все улыбался.
– Ты что это, разговаривать разучился? А? – Степан тоже улыбался; на душе было хорошо, только скорей бы ушла эта первая бестолковая минута.
– Пошто? – спросил Афонька. – Умею.
– Отвык. Скажи, сынок: ишо бы два года шлялся там, так совсем бы забыли, – встряла опять Алена.
– Не-ет, Афонька меня не забудет. Мы друг дружку не забудем. Мы, скажи, матерю скорей забу... – Степан осекся, конфузливо глянул на Алену. Та с укоризной покачала головой.
– Э-эх!.. То-то и оно. Седеть-то начал, а все не образумисся, все, как кобель молодой...
Фрол засмеялся.
– Ну пойду, – сказал он. – Завтра погутарим.
– Погодь! – остановил Степан. – Давайте пропустим со стречей-то. Я тут маленько запасся... Упрятал от своих глотов. Алён, собери-ка на скорую руку.
Алена принялась накрывать на стол.
– Где тут у тебя чего?
– Там... разберись сама. Садись, Фрол, рассказывай.
– Порассказали!.. – все хотела ворчать Алена. – В глаза людям глядеть совестно. Сквозь землю готова провалиться... Тьфу! Да ишо – черная! Хоть бы уж...
– Будет, Алена, – миролюбиво сказал Степан. – Нашла об чем гутарить. Рассказывай, Фрол.
Фрол – не охотник до войны, до всяких сговоров, хитростей военных. Не в разинскую породу. Он – материн сын, Черток: покойница больше всего на свете боялась войны, а жила с воином и воинов рожала. Зато уж и тряслась она над Фролом, меньшим своим... Помирала, просила мужа и старших сынов: «Не маните вы его с собой, ради Христа, не берите на войну. Пускай хоть он от ее спасется, от проклятой».
– Чего рассказывать-то? – Фрол сел на кровать. Он правда не знал, что Степану интересно и нужно знать.
– Корнея когда видал?
– Вчерась.
– Ну? – насторожился Степан.
– Он хотел сам приехать... Приедет на днях. Велел сказать: как от его к тебе казак будет, чтоб сплыл ты с тем казаком ниже куда-нибудь для разговору. Не хочет, чтоб его на острове видели.
– Лиса хитрая. Не дождется. Как казаки там?
– Россказней про тебя!.. – со смехом воскликнул Фрол.
– Хоть уши затыкай! – вставила Алена.
– Ко мне собираются? – допрашивал Степан брата, с умыслом не замечая Алениного большого желания – допросить его самого.
– Собираются. Много. Не знают только, чего у тебя на уме.
– Не надо и знать пока.
– Правда, что ль, половина шаховых городов погромил?
– Маленько потрясли, – уклончиво ответил Степан. – А домовитые как?
– Молчат.
– От царя никого не было?
– Нет.
– Ну садись. Садись, братуха!.. Вот и выпьем вместях – давно думал. Алена, как у тебя?
– Садитесь, – Алена доставала из корзины, которую привезла с собой: домашнее печенье, яйца, варенéц... – Хотела больше взять, да этот Иван, как коршун, похватал, как были...
– Молодец, – похвалил Степан. – Нечего там сидеть... у врагов.
– Какие же там враги? – изумилась Алена.
Фрол тоже с любопытством посмотрел на брата. Младенец! Мать-то не зря просила: не воин. Жалко будет, если убьют... Грех на душу возьмешь с таким.