– Здорово, Фрол.
– Здорово, Степан.
– Чего не заходишь?
Смотрели друг на друга внимательно, напряженно.
– Письмо. От Петра Дорошенки.
– Ты заходи! Заходи – выпьем хоть... А то, вишь, я какой?
Фрол, умный, дальновидный Фрол, мучительно колебался.
– Не склоняется Петро...
Степан понимал, что происходит с Фролом, какие собаки рвут его сердце – Фрол боится и боится показать, что боится, и хочет, правда, поговорить, и все-таки боится.
– Да шут с им, с Петром. Я и не надеялся шибко-то, ты же знаешь, – непринужденно сказал Степан. – Заходи, погутарим.
Фрол незаметно, как ему казалось, зыркнул глазами по сторонам: лагерь спал.
Степан отметил этот его настороженный волчий огляд.
– Я от Серка жду. От Ивана. Заходи, – еще сказал Степан и пошел в шатер. Шел нарочито беспечным шагом. Рознял вход, вошел в шатер. Не оглянулся.
Фрол остался на коне.
– Пронька, – тихо сказал он молодому казаку, – иди передом.
Пронька не понял. Смотрел на есаула.
– Иди! – сдавленным от волнения и злости голосом сказал Фрол. – А я погляжу...
Пронька слез с коня, пошел в шатер. Фрол остался на коне, стерег глазами вход.
Фрол хорошо знал Степана. Случилось так, как он, наверно, ждал: нервы Степана напряглись до предела, он не выдержал: заслышав шаги казака, стремительно вышагнул навстречу ему с перначом в руке. Обнаружив хитрость друга-врага, замер на мгновение... Выронил пернач. Но было поздно...
Фрол разворачивал коня.
– Погоди, Фрол! – громко вскрикнул Степан. – Фрол!..
Фрол ударил коня плетью... Казак, который оставался на коне, тоже развернулся... Выбежавший на крик атамана Кондрат приложился было к ружью...
– Не надо, – сказал Степан. Подбежал к свободному коню, прыгнул.
И началась гонка.
...Вылетели из пределов лагеря, ударились в степь.
Конь под Степаном оказался молодой; помаленьку расстояние между двумя впереди и третьим сзади стало сокращаться. Видя это, казак Фрола отвалил в сторону – от беды.
– Фрол!.. Я же неоружный! – крикнул Степан.
Фрол оглянулся и подстегнул коня...
– Придержи, Фрол!.. Я погугарю с тобой! – еще крикнул Степан.
Фрол нахлестывал коня.
– В гробину твою! – выругался Степан. – Не уйдешь. Достану.
И тут случилось то, чего никак не ждал Степан: молодой конь его споткнулся. Степан перелетел через голову коня, ударился о землю...
Удар выхлестнул Степана из сознания. Впрочем, не то: пропало сознание происходящего здесь, сейчас, но пришло другое... Голову как колоколом, накрыл оглушительный звон. Степан понял, что он лежит и что ему не встать. И он увидел, как к нему идет его старший брат Иван. Подошел, склонился... Что-то спросил. Степан не слышал: все еще был сильный звон в голове. «Я не слышу тебя», – сказал Степан и своего голоса тоже не услышал. Иван что-то говорил ему, улыбался... Звон в голове поубавился.
– Братка, – сказал Степан, – ты как здесь? Тебя ж повесили.
– Ну и что? – спросил Иван, улыбаясь.
– Выходит, я к тебе попал? Зашиб меня конь-то?
– Ну!.. Тебя зашибить не так легко. Давай-ка будем подыматься...
– Не могу, сил нету.
– Эка! – все улыбался Иван. – Чтой-то раскис ты, брат мой любый. Ну-ка, держись мне за шею... Держись крепче!
Степан обнял брата за шею и стал с трудом подниматься. Брат помогал ему.
– Во-от, – говорил он ласково, – вот и подымемся...
– Как же ты пришел-то ко мне? – все не понимал Степан. – Тебя же повесили. Я же сам видал...
– Будет тебе: повесили, повесили! – рассердился Иван. – Стой вот! Стоишь?
– Стою.
– Смотри... Стой крепче!
– Ты мне скажи чего-нибудь. А то уйдешь...
Иван засмеялся.
– Держись знай. Не падай... – и ушел.
А Степан остался стоять... Его придерживал под руки Фрол Минаев. Степан долго смотрел ему в глаза. Не верилось, что это Фрол вернулся. Фрол выдержал близкий, замутненный болью взгляд атамана. Даже улыбнулся.
– Живой? Я уж думал, зашиб он тебя.
– А где?.. – хрипловато начал было Степан. И замолчал. Он хотел спросить: «А где брат Иван?» – Ты как здесь?
– Сядь, – велел Фрол. – Посиди – ослабел...
Степан бережно, с помощью Фрола, сел на сырую землю. Фрол сел рядом.
Ослабел атаман, правда. Сознание подплывало; степь перед глазами вдруг вспучивалась и качалась. Тошнило. И звон в ушах опять закипал, и молоточки били в голову так больно, что надо было зажмуриваться.
Фрол вынул из-за пояса дротик, вырыл у ног ямку, взял сильными пальцами со дна ее горсть земли, посырее, подал Степану:
– На, поприкладывай ко лбу – она холодная, может, легче станет.