Попервомуакту:
В первой реплике Ольги: «ты уже в белом, лице твое сияет...»—напечатано: «в белом платье». Слово «платье» придает излишнюю конкретизацию, нарушает ритм и лишает фразу поэтического, «чеховского» звучания. Вспомним аналогичное построение фразы в «Чайке»: «Отчего вы всегда ходите в черном?» — спрашивает Медведенко Машу. «Всегда в черном... Ее любит учитель...»,— записывает Тригорин очередной «сюжет для небольшого рассказа».
В реплике Чебутыкина: «А я не буду работать» — было пропущено «А»'. Фраза утратила вызывающий оттенок, приобрела характер простого сообщения.
В последней фразе монолога Вершинина: «И может статься, что Паша теперешняя жизнь, с которой мы так миримся, будет со временем казаться странной, неудобной, неумной, недостаточно чистой, быть может, даже страшно грешной» — вместо «так» было напечатано «там» (это было исправлено Чеховым) и выпало слово «страшно».
В реплике Ирины: «Николай Львович, дорогой, не говорите мне о любви» — пропущено «дорогой».
По второму акту:
В диалоге:
Тузенбах <...>Я провожаю вас каждый вечер.
Ирина. Как я устала!
Тузенбах. И каждый вечер буду приходить на телеграф и провожать вас домой...
— слово «вечер» (во втором случае) было заменено на «день».
Соленый, объясняясь в любви Ирине, говорит: «Вы одна, только вы одна можете понять меня». Начальные слова: «Вы одна» — выпали в «Русской мысли».
По третьему акту:
В первой реплике Анфисы: «Сидят теперь внизу, под лестницей... А говорю — пожалуйте наверх, нешто, говорю, можно так — плачут» — «А» было заменено на «Я».
Во фразе Наташи: «Или я тебя не понимаю, или же ты не хочешь меня понять» — пропущено «тебя», необходимое по смыслу.
После фразы Наташи: «Нам нужно уговориться, Оля» — были пропущены слова: «раз навсегда».
В монологе пьяного Чебутыкина после слов: «... а теперь ничего не помню. Ничего» — в рукописи фраза: «В голове пусто, на душе холодно». Фраза эта, ярко характеризующая Чебутыкина, в «Русской мысли» была пропущена и никогда не печаталась.
Во фразе Тузенбаха: «Марья Сергеевна, например, играет на рояли чудесно» — вместо «например» было напечатано «по-моему», что придает фразе не тот смысл: ведь
2 Литературное наследство, т. 68
Тузенбах говорит о возможности устроить концерт («Можно бы устроить, если бы захотеть»), а не о своих музыкальных вкусах.
Во фразе Ольги: «Ведь замуж выходят не из любви, а только для того, чтобы исполнить свой долг» — пропущено слово «только».
В сцене «покаяния» Маши, после слов Ольги: «Какие бы ты глупости ни говорила, я все равно не слышу» — в реплике Маши было напечатано: «Э, глупая ты, Оля» вместо «чудная» (как у Чехова). «Э, глупая ты Оля» — это редакция первоначального текста, где Чехов заменил «глупая» на «чудная» по вполне понятным соображениям: во избежание соседства двух однокоренных слов в разной грамматической и смысловой функции.
В монологе Андрея перед фразой: «Наташа прекрасный, честный человек» — пропущены слова: «Если желаете знать» — необходимые для вызывающего топа, которым Андрей уверяет прежде всего себя в том, в чем он хочет уверить сестер.
По четвертому акту:
После слов Ирины: «Когда я Держала экзамен На учительницу, то даже заплакала от радости...» — напечатано: «от благости». Эти слова остались от первоначальной редакции, в которой реплика кончалась словами: «от благости, которая наполнила меня всю» — незначительная по объему купюра, сделанная Чеховым, не была перенесена в театральный текст и не попала в «Русскую мысль».
В сцене прощания Ирины, и Тузенбаха пропущены реплики (после фразы Тузенбаха: «Скажи мне что-нибудь»):
Ирина. Что? Что? Кругом все так таинственно, старые деревья стоят, молчат... (Кладет голову ему на грудь.)
Тузенбах. Скажи мне что-нибудь.
Фраза Ирины о деревьях откликнется в прощании Тузенбаха с природой («Я точно первый раз в жизни вижу эти ели, клены, березы...»), а произнесенное еще раз: «Скажи мне что-нибудь» — создает вместе с двумя имеющимися в печатном тексте характерное для «Трех сестер» троекратное повторение.
В реплике Маши, увидевшей Кулыгина в фальшивых усах и бороде: «А в самом деле похож на вашего немца» — пропущено «А».
Во фразе Наташи о клене: «По вечерам он такой страшный, некрасивый» — пропущено «страшный».
Как уже говорилось выше, Чехов, исправляя ялтинскую редакцию, почти во всех случаях изъял слово «что» в косвенной речи и в дополнительных придаточных предложениях. Но в «Русской мысли» все эти «что» напечатаны. Может быть, виноват педант-корректор, считавший недопустимыми разговорные формы в печатном тексте.