Выбрать главу

Входит Кулыгин.

Кулыгин (в смущении). Ничего, пусть поплачет, пусть... Хорошая моя Маша, добрая моя Маша... Ты моя жена, и я счастлив, что бы там ни было... Я не жалуюсь, не делаю тебе ни одного упрека... Вот и Оля свидетельница. Начнем жить опять по-старому, и я тебе ни одного сло­ва, ни намека.

Маша (сдерживая /щдатшя). Слава богу, слава нам. Туртукай взят и мы там... Я с ума схожу... Туртукай.

Ольга. Успокойся, Маша... Успокойся... Дай ей воды.

Маша. Я больше не плачу... Туртукай взят и мы там. Англичане на­пали... турки напали... Черт побери, я путаю. (Пьет воду.) Ничего мне не нужно... Я сейчас успокоюсь... Все равно... Туртукай взят и мы там. В голове путаются мысли.

Входит Ирина, слышно, как далеко на улице играют арфа и скрипка.

Ольга. Успокойся, Маша. Пойдем в комнату.

Маша. У меня прошло. Теперь ничего. (Улыбается.) Значит, судьбе так угодно, ничего не поделаешь... (Рыдает и тотчас же останавливает­ся.) Будет.

Слышен далекий выстрел.

Ирина (вздрагивает). Пойдемте в сад, вглубь, посидим вместе, молча...

Слышен далекий выстрел, входит Наташа.

Наташа (горничной). Что? С Бобиком посидит Протопопов, Михаил Иваныч, а Софочку пусть покатает Андрей Сергеевич. Столько хлопот с детьми... (Ирине.) Ирина, ты завтра уезжаешь, — такая жалость! Остань­ся еще хоть на неделькуШ к тебе привыкла и расстаться с тобой мне бу­дет тяжело. В твою комнату я велю переселить Андрея с его скрипкой — пусть там пилит! а в его комнату мы поместим Софочку. Дивный, слав­ный ребенок! Что за девчурка! Сегодня она посмотрела на меня так глаз­ками и «мама»! Значит, завтра я уже одна тут... (Легкий вздох.) Велю прежде всего срубить эту еловую аллею, потом вот этот клен... Он такой некрасивый... (Ирине.) Милая, совсем не к лицу тебе этот пояс... Это без­вкусица. Надо что-нибудь светленькое. И тут везде я велю понасажать цветочков, цветочков, и будет запах... (Строго.) Зачем здесь на скамье валяется вилка? (Проходя в дом, горничной.) Зачем валяется здесь вилка, я спрашиваю? (Кричит.) Молчать!

Музыка играет марш; все слушают.

Входит Чебутыкин.

Маша. Уходят наши. Счастливый им путь! (Мужу.) Принеси, Федя, шляпу и тальму, пойдем домой.

Кулыгин уходит в дом.

Ольга. Да, пойдемте. Уже пора.

Чебутыкин. Ольга Сергеевна!

Ольга. Что?

Чебутыкин (шепчет ей на ухо). Да... такая история... Ну-с, а теперь посижу, отдохну, потом укладываться... (Садится в глубине сцены на скамью.) Утомился. (Вынимает из кармана газету.)

Ольга (обнимает Ирину). Я не знаю, как сказать... Ужасный се­годня день...

Ирина. Что произошло? Скажи мне, что? Я не паду духом, не па­ду. Я все снесу...

Чебутыкин. Сейчас на дуэли убит барон.

Ирина (тихо плачет). Я знала, я знала...

Три сестры стоят, прижавшись друг к другу.

Ольга (обнимает обеих сестер). Музыка играет так весело, радо­стно, и хочется жить. О, боже мой! Пройдет время, и мы уйдем навеки, нас забудут, забудут наши лица, голоса и сколько нас было, но страдания наши перейдут в радость для тех, кто будет жить после нас, счастье и мир настанут на земле, и помянут добрым словом и благословят тех, кто живет теперь. О милые сестры, жизнь наша еще не кончена. Будем жить! Музыка играет так весело, так радостно, и, кажется, еще немного, и мы узнаем, зачем мы живем, зачем страдаем. Если бы знать, если бы знать!

Музыка играет все тише и тише; в глубине сцены шум, видна толпа, несут убитого на дуэли барона; Кулыгин несет тальму и шляпу, Андрей везет колясочку.

Ольга. Если бы знать, если бы знать!

3 а н а в е с\

<БЕЛОВАЯ РЕДАКЦИЯ) IV

Старый сад при доме Прозоровых. Длинная еловая аллея, в конце которой видна река. На той стороне реки — лес. Направо терраса дома; здесь на столе бутылки и стаканы; видно, что только что пили шампанское. Двенадцать часов дня. С улицы к реке через

сад ходят изредка прохожие; быстро проходит человек пять солдат. Чебутыкин в благодушном настроении, которое не покидает его в течение всего акта, сидит в кресле, в саду, ждет, когда его позовут; он в фуражке и с палкой. Ири­на, Кулыгин [в вицмундире] с орденом на шее, без усов и Тузенбах, стоя на террасе, провожают Федотика и Роде, которые сходят вниз [по террасе],

офицеры в походной форме.

Тузенбах (целуется с Федотиком). Вы хороший, мы жили так дружно... (Целуется с Роде.) Еще раз... Прощайте, дорогой мой... Ирина. До свиданья!