Как только карета въехала на двор, всадники сошли с лошадей. Один из них, имевший, по-видимому, некоторую власть над своими спутниками, подошел к трактирщику, между тем как другие повернули карету в сад, где находился главный вход в дом, а слуги затворяли ворота.
— Мои приказания исполнены в точности? — спросил путешественник с сильным иностранным выговором, хотя он очень правильно выражался по-французски.
При этом довольно затруднительном вопросе Пильвоа почесал в голове, потом отвечал хитро:
— Насколько было возможно.
— Что вы хотите этим сказать? — грубо спросил путешественник. — Ведь инструкции были очень точны!
— Да, — смиренно отвечал трактирщик, — я даже скажу, что мне щедро заплатили вперед.
— Ну так что же?
— Я сделал, что мог, — отвечал Пильвоа, все больше смущаясь.
— Гм! Значит, у вас кто-то есть?
— Увы! Есть, монсеньер, — отвечал трактирщик, опустив голову.
Путешественник гневно топнул ногой, но тотчас же принял спокойный вид и спросил:
— Кто эти люди?
— Только один человек.
— А! Только один, — сказал путешественник с довольным видом. — Стало быть, ничего не может быть легче спровадить его.
— Боюсь, что нет, — робко сказал трактирщик. — Этот путешественник, которого я не знаю, кажется мне прегрубым, и не думаю, чтобы он был расположен удалиться.
— Хорошо, хорошо, я беру это на себя, — беззаботно сказал путешественник, — где он?
— Там, на кухне, греется у огня.
— Хорошо. Комната приготовлена?
— Да, монсеньер.
— Проводите сами этих господ, никто из ваших людей не должен знать, что будет здесь происходить.
Трактирщик, обрадовавшись, что так дешево отделался, почтительно поклонился и поспешил уйти в сад, а путешественник, шепотом обменявшись несколькими словами со слугой, оставшимся возле него, надвинул шляпу на глаза, отворил дверь и вошел на кухню.
Она была пуста; незнакомец исчез. Путешественник озабоченно огляделся вокруг. Слуги, вероятно по приказанию трактирщика, благоразумно удалились. После минутной нерешительности путешественник вышел в сад.
— Ну что, вы его видели, монсеньер? — спросил трактирщик.
— Нет, но все равно, — отвечал путешественник, — ни слова о нем тем, кто приехал со мной. Он, видимо, убрался, а если нет, смотрите, чтобы он не подходил к тем комнатам, которые вы нам отвели.
«Гм! Все это не совсем чисто» — подумал трактирщик и, задумавшись, ушел.
Дело в том, что мэтр Пильвоа боялся. Посетители его имели угрюмые физиономии и резкие манеры; кроме того, между деревьями его сада мелькали какие-то тени. Он остерегся исследовать это обстоятельство, но оно увеличивало его тайные опасения.
Тифена с фонарем в руке ждала у дверей дома, чтобы посветить путешественникам и проводить их в приготовленные комнаты. Когда карета остановилась у дверей, один из путешественников подошел, отворил дверцу и помог выйти даме.
Эта дама, роскошно одетая, по-видимому отчего-то страдала и шла с трудом. Однако, несмотря на свою слабость, она оттолкнула руку, поданную ей одним из путешественников, и приблизилась к Тифене, которая, сострадательная, как все женщины, поспешила помочь ей взойти по лестнице, несколько крутой, которая вела в комнату с балдахином.
Путешественники оставили кучера и одного лакея стеречь карету, которую не откладывали, и молча пошли за больной дамой.
Комната с балдахином, самая красивая в гостинице, была велика и меблирована с роскошью. Яркий огонь горел в камине, и несколько свечей, расставленных на столах, разливали свет. Дверь, закрытая обоями, вела в небольшую комнату, сообщающуюся с другими частями дома.
Когда дама вошла в комнату с балдахином, она опустилась на стул и поблагодарила трактирщицу кивком головы. Тифена скромно ушла, удивленная и почти испуганная при виде мрачных лиц людей, среди которых она находилась.
— Господи, Боже мой! Что же здесь затевается? — спросила она у мужа, которого встретила в коридоре, где он прохаживался с озабоченным видом. — Эти люди меня пугают. Бедная дама вся дрожит и, насколько я могла приметить ее лицо под маской, оно бело, как снег.