Если правительство для своих целей ставило новые города на западной и южной границах, то на востоке, куда по-прежнему продолжало двигаться народонаселение, новые городки являлись сами собою. Мы видели, что богатые Строгановы собственными средствами построили несколько городков; жители Вятской области, Верхнеслободского городка, выводили сначала починки и деревни, которые садились на лесу, потом этими деревнями и починками поставили себе городок на Шестакове на заемные деньги, причем выпросили себе у царя льготную грамоту, по которой они могли платить свои долги в продолжение пяти лет в истую уплату, без росту; слободской наместник не стал было обращать внимания на эту грамоту, заимодавцы начали править свои деньги на шестаковцах, и последние обратились к царю с жалобою, в которой, между прочим, писали: «Которые людишки должные в Шестаковский город пришли на пусто, и теперь они от своих должников (заимодавцев) разбежались и пашни свои пометали». Из этого видим, во-первых, какого рода люди населяли новые отдаленные городки и, во-вторых, чем они занимались; должники бросились бежать от своих заимодавцев и пометали свои пашни. Как заводились слободы, видно из следующего известия летописи под 1572 годом: «В Новгороде кликали: которые люди кабальные, монастырские и всякие, чей кто-нибудь, пусть идут в государскую слободу на Холыню; государь дает по 5 рублей, по человеку посмотря, а льготы на 5 лет».
Города не изменяли своего прежнего вида; по-прежнему встречаем известия о мощении улиц деревом; кучи деревянных зданий, из которых составлялись посады, по-прежнему становились легкою добычею пламени. Мы упоминали о большом московском пожаре; в Новгороде, в 1541 году, выгорел весь Славенский конец, сгорело 908 дворов и 22 человека. В 1554 году сгорело 1500 дворов: зажгли зажигальщики; но ко времени Иоанна IV относится начало строгих мер, предписываемых правительством для избежания частых пожаров в городах. В 1560 году царские дьяки велели новгородцам ставить по дворам своим у дымниц бочки и чаны с водою и чтоб на каждой избе были веники на шестах. В 1571 году по всему Новгороду запрещено было летом избы топить; новгородцы делали печи в огородах и по дворам и там пекли хлебы и калачи.
В летописях находим известия о печатях для городов, именно для Дерпта и Новгорода Великого; велел царь сделать печать в вотчину лифляндскую, в город Юрьев, а на печати клеймо – орел двоеглавый, у орла у правой ноги герб, печать юрьевского бискупа, около же печати подпись:
«Царского величества боярина и наместника Лифлянские земли печать», и тою печатню велел грамоты перемирные с шведским королем печатать и грамоты в иные государства. Государь велел сделать печать новую в Великий Новгород, наместникам печатать перемирные грамоты с шведским королем, а на ней клеймо место, а на месте посох, а у места на одной стороне медведь, а на другой рысь, 2 под местом рыба, а около печати подпись: царского величества боярина и наместника печать. Из этих известий ясно видно, что печати эти употреблялись для внешних сношений и, по всем вероятностям, были только в Новгороде и Дерпте.