После вековых порабощений русская душа осталась живой, свободной. Как отзывались чужеземцы о русском мужике, о «крепостном рабе»? Много о сем свидетельств. Удивленно свидетельствовали о нем, как о свободном человеке, державшем себя с достоинством, говорящим – как равный с равными. Откуда это? От сознания своего «образа-подобия», от научения от своих Святых, от высокого своего родства, – от несознанного своего богосыновства. Не раб, и никогда не станет ничьим рабом, пока жива православная душа, пока живы в душе истоки, забившие в ней с купели. Вождение Святыми хранило и сохранило в русском народе – человека. И во всем мире он ищет человека, образ и подобие Божий.
Сила духа, вера в себя, в свое, в Правду святого Слова, – просыпались в русской душе в годины бедствий. Эти «рабы», под игом, поверженные в прах, – казалось испепеленные, – чудесно поднимались, напрягались сверхчеловечески, одолевали… – и проносили победные знамена по всей Европе, до наших дней. Что их так чудодейственно живило? Высокий Идеал, несознанный, врожденный, и – бессмертный. Это – стихийное, промыслительно-благостно дарованное. «Нет, так не должно быть… не может жизнь стоять на такой неправде… есть Божья Правда, надо найти ее и установить…» – вот как бы голос в русском человеке, сокровенный, несознанный. Вот откуда – «Неопалимая Купина», духовное вино в нас, порой пьянящее, но всегда укрепляющее дух. Отсюда – неизживаемый «нравственный запас», о котором говорил Ключевский в слове о преп. Сергии. Отсюда чудо стояния и побед. И оно приведет к Победе. Это предназначение – найти Правду и послужить ей, для всех, – это стихийно в нас, но оно ясно Святым и Гениям. Смутное для сознания народом, но проявляемое в сверхчеловеческом напряжении в годины страданий и падений, – повелевающий в нас инстинкт.
Вот почему, отмечая восьмисотлетие бытия Москвы, мы должны особенно чутко вслушаться в голоса нашего прошлого, исконного: особенно ныне, в темную пору грозной неопределенности, когда, быть может, решается русская судьба. Мы должны зорко вглядеться в наше, проникнуть к его вековым истокам. В них – голос прошлого, завет нам. Мы должны крепко связать себя с родными недрами. Пушкин мудро выразил это в глубоких своих стихах:
Это проникание к истокам, эта «любовь к отеческим гробам», «к родному пепелищу», это вслушивание в шепоты прошлого… – крепит падающих духом. Старшее поколение должно помнить великую ответственность перед идущими ему на смену. Должно, как священный долг, исполнять завет Пушкина: любить родные недра и показывать юным, чем жила, строилась, вдохновлялась и хранила себя Москва – Россия.
А там – празднование бытия Москвы может оставить следствия, особенно у юных, пытливых духом. Приникание к недрам – целебное лекарство; оно будит и выпрямляет дух. Приникание к родным истокам, вглядывание в самые камни древние – большая сила. Об этом вдохновенно сказал И. А. Ильин:
«…Есть древние города, молчаливо накапливающие в себе эти природно-исторические и исторически-религиозные веяния. В их стенах и башнях, в их дворцах и домиках безмолвно присутствует дух их строителей; и стогна их хранят отзвучавшие звуки шагов и голосов всенародной, то мятущейся, то ликующей толпы. Их Кремль и соборы суть живые, раз навсегда всенародно-вознесенные молитвы. И самые холмы их – не то дары природы, не то могильные курганы, не то крепкие символы государственной власти, – говорят о бывшем, как о сохранившемся навек. И не те же ли стародавние реки струятся и ныне под их мостами? Не те же ли дубы и сосны молчали ушедшим предкам? И не о забвении, а о вечной памяти шепчет трава в их садах?..»
Москва… Там
«…русский дух начал гнездиться, и роиться, и накапливать свои богатства, – и нетленные, и исчезновенные, – с девято-десятого века; – в этом стародавнем колодце русскости, в этом великом национальном «городище», где сосредоточивались наши коренные силы, где тысячи лет бродило и отстаивалось вино нашего духа; – в этом ключевом колодце, вокруг которого ныне, как и встарь, –
Сентябрь, 1947
Париж
(Русская мысль. 1947. 4 сент. № 21. С. 1, 5)
О Достоевском
К роману «Идиот»
Прошло 70 лет со смерти Ф. М. Достоевского, – (он скончался 28 янв. 1881 г.), – но внимание к нему не только не ослабело, а непрерывно растет и углубляется. За ним признано почетнейшее место в мировой литературе, в ряду избранников-гениев, как Данте, Сервантес, Шекспир, Гете, Пушкин, Толстой… Можно сказать, что за последние полвека Достоевский затенил этих перворазрядников, как дерзновенный мыслитель, пророк грядущей катастрофы.
Раскрытие его критикой, главным образом – германской, ныне подтверждено историей: на мировой сцене разыгрывается трагедия борьбы величайших сил Бытия: Добра и Зла, Бога и дьявола. Трагедия захватывающая: гибель всего. Пушкин проникновенно определил таинственную тягу человека к грозящей гибели:
С тревогой следят за трагедией космического театра, где зрители – те же исполнители: все в игре. Потому и обострился ныне, как никогда, вопрос человечества о самом себе: что оно: космическая случайность? каприз Природы?.. – или величайшее мировое явление, созданное Высоким Планом для Высочайшей Цели? Космическая ли пыль, или явлено провиденциально миру для его завершения-преображения?