— Простите! — воскликнул он, это заметив. — Отвлекся. Так вы сказали?..
Галли тем временем пришел в себя и был тем самым Галли, которого годами воспитывал клуб «Пеликан».
— Я сокрушался, — ответил он, — что уступил минутной слабости. Все очень просто. Наш путь ясен. Сколько у вас есть, двести фунтов? А нужно семьсот? Хорошо. Разницу внесет Кларенс.
Если бы Сэму сказали, что он похож на удивленную овцу, он бы обиделся. Однако похож на нее он был, ибо не верил своим ушам. Он еще не знал того, что леди Констанс, леди Гермиона, леди Джулия, Джорджиана, Дора открыли в детстве: брат их способен на все.
— Вы попытаетесь обратиться к лорду Эмсворту? — проверил он.
Галли нахмурился.
— Мне не нравится слово «попытаетесь». В нем нет доверия.
— Нельзя же просить пятьсот фунтов для чужого человека!
— Вы правы. Нельзя. Попрошу тысячу. Завести семью — это вам не кот начхал. А кроме того, вы не чужой. Вы написали его любимую книгу.
— Я не хотел бы у него брать.
— Беру я. Вы тут ни при чем.
— Все равно, мне это не нравится. А тебе, Сэнди?
— Нравится.
— Конечно, — прокомментировал Галли, — она человек умный. И вообще, почему «брать»? Продадите дом — отдадите. Но я понимаю, что вас тревожит. Вам кажется, что книги «Среди свиней» — как-то маловато. Да, подстраховаться стоит. Все. Ждите.
По его уходе Сэм заговорил не сразу, да и то — неверным, низким голосом, показывающим, что жизнь в Бландинге вконец укатала его.
— Сэнди!
— Да, ваше величество.
— Ты давно знаешь Галли?
— Довольно давно.
— Он всегда такой… шустрый?
— Более или менее.
— Куда он пошел?
— Кто его знает! Наверное, внезапное вдохновение. Когда он вдохновлен, он куда-нибудь бежит.
— Очень жаль. Я язык прикусил.
— А может, он просто хотел оставить нас вдвоем.
— Вот тут он прав, — признал Сэм, мгновенно забывая все свои заботы.
Вернулся Галли через четверть часа. Он всегда напоминал жесткошерстного терьера, но сейчас то был терьер, наконец, отыскавший кость. Спокойное торжество, вот что их роднило.
— Простите, что задержался, — сказал он.
— Ничего, ничего, — успокоила его Сэнди. — У нас было много дел.
— Ворковали?
— Не без того. Знаете, Галли, Сэм — истинный агнец.
— Очень может быть, но сейчас главное не это. Сейчас важно, что он привык сидеть в сарае.
Сэм заморгал.
— Я просил бы, — сказал он, — не упоминать при мне этого слова.
— При чем тут сарай? — все же упомянула его Сэнди. — О чем вы толкуете?
— Минуточку! Наверное, вы думали, почему я так быстро убежал.
— Думали.
— Я хотел поскорей найти этого мелкого гада, Хаксли.
— Зачем он вам?
— Сидел он в малой гостиной, за каталогом чешуекрылых, и мы побеседовали. Я подсказал ему, что настал его час. Путь свободен, сказал я, ангел с огненным мечом — в Лондоне. Такая удача не повторится. Он клюнул с ходу. Сэнди подтвердит, что убеждать я умею. План ему понравился, кончит с коллекцией — и к делу. Минут через двадцать. Voila!
Он подождал, но аплодисментов не дождался.
— Наверное, я глуп, — сказал Сэм, — но в каком смысле «Voila»?
Галли удивленно на него посмотрел.
— Быть не может! Неужели не поняли? Вот Сэнди поняла, я уверен.
— Конечно, — сказала Сэнди. — Сэм сидит в сарае. Хаксли крадется, чтобы сделать свое черное дело. Сэм его ловит и ведет к лорду Эмсворту. Лорд Эмсворт так благодарен, что ни в чем не может отказать. Тут вы предлагаете дать благодетелю тысячу фунтов. Лорд Эмсворт отвечает: «Конечно, конечно, конечно, всенепременно». Правильно, профессор?
— Точка в точку. Спешите, Сэм, занимайте позицию. Сэм выразил еще меньше радости.
— Куда? В этот чертов сарай?
— Именно.
— Там дохлая крыса.
— Все ж не так одиноко.
— И вообще, кто-то скребется. Не пойду.
— Пойдешь, — сказала Сэнди. — Ты подумай, как это важно.
— Я знаю, но…
— Сэм! Сэмми! Сэмюэл!
— Ну, хорошо, «Сэм, Сэмми», но…
— Ради меня! Ради твоей Сэнди!
— Ладно, Бог с вами.
— Вот это молодец,
— Что делать, заставили, — с достоинством промолвил Сэм.
— Странно, — сказал Галли, когда дверь за ним закрылась, — никогда бы не подумал, что он — невротик. А вообще, это бывает. Удивительная тонкость чувств при такой внешности. Возьмем Пробку Бошема, когда мы с Булкой Бенджером привели к нему свинью.
— Зачем?
— Чтобы его подбодрить. Он несколько дней грустил, мы заволновались и решили что-нибудь сделать. Натерли свинью фосфором, привели к нему часа в два пополуночи. Потом ударили в гонг. Результат превзошел все ожидания. Но сейчас нам важно то, что он много лет не мог видеть свиней. Как Сэм с сараями. А какой был кряжистый, покрепче Сэма! Да, странно, странно… О, Бидж!
Дворецкий стоял в дверях, и так важно, что каждый бы понял: он не просто заглянул на огонек.
— Вы ко мне?
— Нет, сэр. Мне нужен мистер Уиппл.
— Почему?
— Констебль Ивенс и констебль Морган хотят с ним побеседовать. Они — у меня.
Сэнди, скудельный сосуд, издала звук, напомнивший Галли сифон на последнем издыхании, тогда как сам он, в лучших традициях «Пеликана», и не шелохнулся.
— Неужели они снова здесь?
— Здесь, сэр.
— Вы меня удивляете. Я думал, мы расстались с этим комическим дуэтом. Что ж, им придется покраснеть, когда они поймут, как вляпались, но если им нужен мистер Уиппл, пожалуйста, он — у озера. Решил искупаться до обеда.
— Спасибо, мистер Галахад. Я их извещу.
Дверь закрылась снова. Галли нетерпеливо фыркнул.
— Что ж, — сказал он, — операцию «Хаксли» отменяем.
— Я тоже так подумала.
— Ничего. Я уломаю Кларенса и сам. Бегите к сараю, берите своего агнца, пусть он садится в лучшую машину и едет в Лондон. Побыстрее, побыстрее!
— Значит, теперь он крадет и машины?
— Специализируется, растет… Но не в том суть. Чего вы ждете?
— Я не жду, я иду.
— Молодец. Я тоже иду, к Кларенсу.
Глава 12
Когда здравомыслящему человеку предстоит серьезный разговор, он действует осмотрительно. Неопытный юнец побежал бы к лорду Эмсворту, но Галли знал, что нужно подкрепиться, и пошел в гостиную. Да, коктейли уже не те, перестоялись, но некогда заглянуть к Биджу, чтобы спокойно выпить портвейна.
Однако мартини приятно его удивил. Он не кусал, как аспид, и не жалил, как змея, но была в нем какая-то мягкая сила, так что Галли даже не дрогнул, когда вошла его сестра Гермиона.
Всякий, кто увидел бы ее десять минут назад, удивился бы, ибо тогда она была в полном ничтожестве. Провал поисковой экспедиции совершенно ее потряс и у себя в будуаре она снова слышала, как заголосил Уилфрид, дрожа при одном воспоминании. Мы не скажем о такой сильной женщине, что ее колотило, но эмоциональной встряской это назовем. Психотерапевт, взглянув на нее, кровожадно потер бы руки.
Однако сейчас она была спокойна или, как подумал брат, нагловата. С давних пор умел он различать ее настроения, и это ему не понравилось. Так выглядит сестра, у которой туз в рукаве. Тем не менее он приветливо крикнул: «А, и ты тут!», приготовляя себе на всякий случай новый коктейль.
Заметив это, леди Гермиона осуждающе фыркнула.
— Так и я думала, Галахад, — сказала она. — Где ты, там и миксер.
— Я тебе нужен?
— Да, надо кое о чем потолковать.
— Прошу, прошу! Беседа с сестрой — большая радость.
— Вряд ли эта тебя обрадует.
— Наверное, ты хочешь сообщить, что дама Дафна турнула Уилфрида?
— Прости, не поняла.
— Не берет его на работу.
— Да? Я не слышала. Нет, говорить мы будем не об этом.
— О чем же? Я человек занятой, сотни дел, важная встреча. Уделю тебе пять минут.
— Этого вполне хватит.
Леди Гермиона села, еще больше надувшись, и Галли гадал, кого же она ему напоминает, пока не понял: жирного парня из «Пиквика».[117] Еще бы ей сказать: «Сейчас вы у меня затрясетесь», а так — сходство полное.