На выборах в июле 1892 года либеральная партия, благодаря Уэльсу, Шотландии и Ирландии, получила большинство, правда, незначительное (275 либералов и 80 ирландцев, из которых 71 были антипарне листами). Консерваторы (270) и унионисты (45) прошли преимущественно в самой Англии. Ньюкестльская программа, составленная одним из радикальных вождей, Джоном Морлеем, и декларации Гладстона обещали, помимо гомруля для Ирландии, еще и новую избирательную реформу, сокращение прерогатив верхней палаты, отделение церкви от государства в Шотландии и Англии, ряд аграрных и рабочих реформ.
Таким образом, Гладстон, когда-то убежденный приверженец англиканства, дебютировавший на парламентской арене в качестве «надежды непримиримого торизма»[51], к концу своей долгой политической эволюции оказался лидером представителей диссидентских округов и вождем очень близкой к радикализму партии. Все сьои силы Гладстон посвятил теперь проведению гомруля. Он внес новый законопроект, очень отличавшийся от проекта 1885 года: он предлагал учредить в Ирландии двухпалатный парламент по образцу австралийских конституций и с теми же названиями, сохранив в британском парламенте ирландскую группу депутатов в количестве уже не 103, а 80 человек. После жарких прений, длившихся 82 дня, и оживленной агитации в стране, проект был принят в нижней палате большинством 35 голосов; но верхняя палата отвергла его в первом же чтении 419 голосами против 41 (2 сентября 1893 г.). Гладстон, казалось, был готов или прибегнуть коновым выборам, в связи с вопросом о гомруле, или сократить права палаты лордов. Когда верхняя палата отвергла законопроект о приходских советах, Гладстон сказал в палате общин: «По нашему мнению, такое положение дел не должно более продолжаться», — и под рукоплескания либералов возвестил о готовящемся крупном событии (1 марта 1894 г.). Думали, что он собирается осуществить план радикалов: преобразовать или уничтожить (mend or end) верхнюю палату. Но его партия не была согласна с ним в этом пункте. Тогда Гладстон окончательно вышел в отставку, и председателем совета назначен был министр иностранных дел лорд Розбёри, избранный лидером либеральной партии.
Министр финансов сэр Вильям Гаркур, кандидат радикалов, стал лидером их в нижней палате. Лорд Розбёри заявил, что гомруль откладывается до того времени, когда главная заинтересованная сторона (the predominant partner) — Англия — будет согласна. Он высказался в пользу имперской федерации и затеял Читральскую экспедицию. Он отказался вступиться за армян, как того требовали Гладстон и старые либералы. В области внутренней политики некоторое значение имели две меры либерального министерства: учреждение приходских советов, подготовленное еще Гладстоном и отложенное вследствие сопротивления лордов, и установление прогрессивного налога на наследства, внесенного Гаркуром в бюджет (который не вотируется палатой лордов). Все существенные законы встречали систематическое сопротивление со стороны верхней палаты. Правительство выработало законопроекты почти по всем важным пунктам радикально-либеральной программы: вознаграждение депутатам; равное голосование (one man, one vote)[52]; отделение церкви от государства в Уэльсе[53]; ответственность предпринимателей за увечья рабочих; восьмичасовой рабочий день для рудокопов; закон о защите детей на фабриках. Все они разбились об упрямство лордов. К тому же Гаркур возбудил недовольство содержателей винных лавок, внеся законопроект о предоставлении муниципалитетам права запрещать продажу спиртных напитков. Частичные выборы почти неизменно кончались победой консерваторов. Потеряв всякую надежду на успех, правительство воспользовалось как предлогом к отставке поражением, которое оно случайно потерпело по одному второстепенному пункту военного бюджета, и в июне 1895 года уступило место кабинету Сольсбёри.
Новые, выборы, объявленные министерством Сольсбёри, дали ему огромное большинство: 340 консерваторов и 71 либерал-унионист против 177 либералов-радикалов и 82 ирландцев. В Англии либералы были разбиты, в Шотландии за ними осталось большинство только в 6 голосов; свои позиции они сохранили только в населенном методистами Уэльсе, которому обещали отделение англиканской церкви от государства (dises-tablishement). Впервые со времени Виконсфильда консерваторы обладали достаточным числом голосов, чтобы править без союзников; правда, либералы-унионисты теперь растворились в массе торийской партии. Их вожди — герцог Девонширский (бывший лорд Гартингтон) и Чемберлен — впервые вошли в торийский кабинет Сольсбёри.
Придя к власти в июне 1895 года, консервативное унионистское министерство нашло стоящим на очереди восточный вопрос и вопрос об индийской границе. На Востоке оно следовало той же политике, как и великие державы европейского материка: отнеслось равнодушно к погрому армян в Турции и вмешалось в дела Крита. Оно вело войны с соседними афганскими народцами, с дервишами[54] египетского Судана и в западной и южной Африке. Оно употребило все усилия, чтобы расширить английские владения при разделе этого материка. Общественное мнение Англии отнеслось одобрительно к этой стороне деятельности министерства и выказало сильное раздражение против Франции в вопросе о землях по течению Нигера и в вопросе о верхнем Ниле. Кабинет стяжал народное сочувствие, высказавшись также за образование британской имперской федерации. Главным представителем империализма был министр колоний Чемберлен, отрекшийся от своего старого радикализма и посвятивший свою деятельность расширению британских владений. Его заподозрили в том, что набег Джемсона на Трансвааль был произведен с его ведома, а, может быть, даже и одобрения, и он формально был обвинен в этом следственной комиссией, назначенной капским парламентом. Но комиссия, назначенная английским парламентом, в поисках виновных не дошла до него[55].
Политика территориального расширения заставляла Англию с опасением смотреть на европейские коалиции и самой искать союзников. Соперницами Англии являлись в это время Россия в Азии и Франция в Африке; с Италией ей удалось заключить договор, но наиболее сильное из государств тройственного союза, Германия, все успешнее и успешнее соперничала с Англией на поприще торговли и промышленности, и потому обе эти державы относились друг к другу с глубоким недоброжелательством. При таких условиях неудивительно, что лорд Сольсбёри оставался в «блестящем одиночестве», с которым английское общество, по видимому, не так легко мирилось, как первый министр. Англия с неудовольствием встретила известие о разделе Китая, где Сольсбёри волей-неволей принужден был оставить «открытые двери» и царю и германскому императору. Поэтому Чемберлен воспользовался случаем, чтобы в неофициальной речи предложить Соединенным Штатам союз с Англией. Соединенные Штаты, выступив против Великобритании в защиту Венесуэлы, кончили тем, что заключили с Великобританией соглашение, по которому впредь все разногласия между ними подлежали решению третейского суда (1896). С этого времени в Англии зародилось движение в пользу союза с Американской республикой. И попытки заключения договора и колониальные экспедиции стали толкать Англию на путь вооружений по примеру континентальных держав. Был представлен ряд проектов с целью увеличить численный состав армии, не вводя обязательной воинской повинности, которая была бы дурно принята большинством англичан. В деле обеспечения национальной обороны министерство главное свое внимание обратило на флот. Оно добилось кредитов для увеличения его до такой нормы, чтобы он всегда был равен соединенным морским силам двух других великих держав. «Старая либеральная программа — мир, сокращение расходов, реформы (peace, retrenchment, reform) — сошла со сцены вместе с Гладстоном, по крайней мере что касается первых двух пунктов. Реформ же при кабинете Сольсбёри было проведено немало. Иные из них имели целью просто удовлетворить консерваторов;, так, например, поземельный налог к выгоде лендлордов был значительно снижен с целью облегчить тяжесть аграрного кризиса. В бюджет стала ежегодно вноситься сумма в 616 000 фунтов стерлингов на субсидии конфессиональным школам (1897). Следующая крупная мера заставляет думать, что тори хотели вернуться к своей старой демократической традиции. Законом 1898 года об ответственности хозяев за увечья рабочих (Workmen's compensation act) был изменен, к большой выгоде для рабочих, закон 1880 года. Государственная власть принуждена была все более и более считаться с рабочими организациями. По мере того как рост индустрии в других странах подрывал процветание английской Промышленности, деятельность рабочих союзов становилась более агрессивной: все чаще стали повторяться крупные стачки. При либеральном министерстве происходили забастовки хлопчатобумажных, затем горнозаводских рабочих; при консервативном, — не считая множества более мелких забастовок, — были стачки механиков, добивавшихся восьмичасового рабочего дня и бастовавших в течение семи месяцев (1897–1898), и затем уэльских горнорабочих, требовавших увеличения заработной платы.
51
Тут наш автор цитирует, не называя, историка Маколея, который еще в 1847 году в своей статье «Церковь и государство» назвал молодого Гладстона «возникающая надежда непреклонных тори». Гластон тогда решительно боролся за все права и привилегии государственной церкви. — Прим. ред.
52
Это означает: каждый избиратель может иметь только один голос, а не по числу цензов в разных местах. — Прим. ред.
53
Диссиденты, очень многочисленные в Уэльсе, требовали отмены обложения на содержание ненужной им государственной англиканской церкви. — Прим. ред.
55
Теперь участие Чемберлена в подготовке набега Джемсона на Трансвааль уже не подлежит никакому сомнению. Но министр колоний действовал очень ловко через своего друга и агента Сесиля Родса и очень умело все время заметал следы. — Прим. ред.