Шура. А вы в кастрюлю заглядывали, что ли?
Экипажев. Ну уж, — заглядывал! Так только. Слегка крышку приподнял… И этак…
Входит Калерия.
Шура (Калерии). Здравствуйте и прощайте.
Калерия. Ничего не сказала?
Шура. Абсолютно. (Уходит.)
Без Шуры.
Калерия. Эжена еще нет? Тем лучше. Он должен сейчас прийти.
Экипажев. Как его здоровье?
Калерия. О, вполне. Он совершенно выспался, то есть поправился. Я надеюсь, он тебе понравится. Ты полюбишь его, когда узнаешь ближе. Ты должен его полюбить. Он такой слабый, такой хрупкий.
Экипажев. Охотно! Охотно! Я уже люблю его, дитя мое. Он моя последняя надежда. Ему, только ему я смогу спокойно передать знамя. И никому другому. Потому что… Потому что… У меня нет больше…
Калерия. Что? Что случилось?
Экипажев. Случилось несчастье.
Калерия. С кем? С Агнессой? Ради бога! С Агнессой?
Экипажев. С Агнессой.
Калерия. Что? Попала под машину? Утонула?
Экипажев. Хуже. Она вышла замуж.
Калерия. Агнесса вышла замуж? За кого?
Экипажев. За хама.
Калерия. Когда?
Экипажев. Как только ты ушла — письмо. Трах! Как обухом по голове! И через полчаса — сама со своим хамом. Мастеровой. Морда как у обезьяны. Разумеется, пьян как стелька, фамилия — Парасюк! (Вспомнив.) Парасюк! У-у! Ну не могу я примириться с этой фамилией. Но могу! Вдумайтесь в это, Агнесса — Парасюк.
Калерия. Но я все-таки хочу ее видеть!
Экипажев. Не советую. И, что самое ужасное, он ворвался сюда и прежде всего потребовал ее приданое. Ты ведь знаешь, Калерия, — твоя покойная мама, царство ей небесное, оставила после себя бриллиантовые серьги. Всем сестрам по серьгам. Тебе — одну сережку и Агнессе — другую сережку. Это было ваше приданое от мамочки, царство ей небесное. Вы это знали. Серьги лежали у меня. Нуте-с.
Калерия (с беспокойством). На сохранении.
Экипажев. Ну да. На сохранении. Лежали. Царство небесное… то есть что я… Лежали…
Калерия. Лежали? А теперь? Они пропали?
Экипажев. Собственно, они не пропали, но они… исчезли.
Калерия (убитая). Когда?
Экипажев. На днях.
Калерия. Что ж это будет? Эжен так рассчитывал. Мы с Эженом так рассчитывали!
Экипажев. Вы с Эженом рассчитывали — это ничего! Мы с Евгением Николаевичем — оба интеллигентные люди и, надеюсь, всегда поймем друг друга. Можешь вполне положиться на мой такт. Но Парасюк! Что скажет Парасюк! (Вспомнив.) Парасюк! О-о-о! Ну не могу я примириться с этой фамилией. Не могу! Он меня бить будет! Просто бить по морде! А с Эженом мы быстро договоримся.
Калерия. Ох, нет! Ты не знаешь Эжена!
Экипажев. Я знаю Эжена. Эжен интеллигентный… Эжен хрупкий.
Калерия. Ох, не очень хрупкий.
Экипажев. Нет, хрупкий, хрупкий. Уверяю тебя. Хрупкий. Я знаю.
Стук в дверь.
Антрэ!
Заглядывает 1-й жилец.
1-й жилец. Анатолий Эсперович, дайте ключик.
Экипажев. Вы сегодня сколько раз пользовались?
1-й жилец. Один раз, Анатолий Эсперович.
Экипажев. Ой ли?
1-й жилец. Честное, благородное слово. Все жильцы могут подтвердить. Дайте ключик.
Экипажев. Э, нет. На руки ключ ни-ко-му! Пожалуйте вместе. Извини, душечка, я на две-три минуты. Пожалуйте.
Уходят.
Калерия одна.
Калерия (убито). Неужели? Этого не может быть. (Открывает комод, роется, достает футляр.) Вот. (Открывает его.) Пустой!
Из футляра на пол падает квитанция, не замеченная Калерией.
Это ужасно! Что я скажу Эжену? (Кладет футляр в комод. Плачет.)
Входят Агнесса и Парасюк.
Агнесса. Калька! Калечка!
Калерия. Агнесса!
Агнесса. Солнышко! Лошадка! Скамеечка! Чего же ты ревешь как белуга? Вот дура!
Калерия. Поздравляю тебя.
Агнесса. А я тебя! А я тебя! Ах ты, черная! Ах ты, носатая! Перестань же реветь! Вот дуреха! Ваня, иди сюда. Это моя единоутробная сестра. А это мой единоутробный супруг. Познакомьтесь.
Парасюк. Будем знакомы. Парасюк.
Агнесса. Я тебе что говорила? Ты еще при папаше ляпни — Парасюк. Вот будет тебе тогда Парасюк. Ты не знаешь, что тут сегодня утром делалось. Старик прямо на стенку полез. Помалкивай пока. К такой фамилии надо постепенно пожилого человека приучать. Я и то два дня привыкала.
Парасюк. А я, представьте себе, даже ничего такого странного не замечаю. Ну Парасюк и Парасюк. Обыкновенная украинская фамилия.
Агнесса. Цыц! Забудь! На два часа забудь свою обыкновенную украинскую фамилию. Можешь ты это сделать для меня?
Парасюк. Пожалуйста. Ничего не имею. Хоть на целый квартал могу забыть. Анекдот.
Агнесса. Ванечка, ты здесь посиди. Подожди старика один. А то старик сразу двух Парасюков в одной комнате не выдержит. Факт. Только имей в виду. Никакого Парасюка! Цыц. Муж вашей дочери — и точка. И насчет Маркса с ним не очень. Он политически довольно-таки отсталый субъект. Пойдем, Калечка.
Парасюк. Ладно.
Агнесса. А главное — никаких Парасюков. Муж вашей дочери — и цыц!
Уходят.
Парасюк один.
Парасюк (осматривается). Это, вероятно, Анечкина мама. Красивая женщина. Достоевский… Интеллигенция! «Муж вашей дочери… и цыц…»
Входит Экипажев.
Экипажев (пряча ключ в карман). Нуте-с… (Видит Парасюка.) Чем могу?
Парасюк. Муж вашей дочери Парас… цыц… Муж вашей дочери…
Экипажев (про себя). Ананасов! Неужели тоже приданое будет требовать? (Ему.) А! Голубчик! Наконец-то вы появились! Очень, очень рад приветствовать вас у себя в доме. Дочь вышла? Тем лучше. Этак мы скорее поймем друг друга. Как мужчина мужчину. Садитесь. Чаю? Кофе? Какао? Впрочем, кажется, кофе и какао нет. Ну так чаю. С бисквитом. Хоть и советского производства Бабаева, но весьма, весьма… Гм… Чай совсем простыл. Шура! Впрочем, Шуры нет. Нуте-с. Прекрасные сигареты. Старые «Новые Дели».
Парасюк. Как это — старые новые?
Экипажев. А есть еще новые старые. Затем новые-новые и старые-старые. Хе-хе! Советские топкости. Курите, пожалуйста.
Парасюк. Не курю. Бросил. Зачем себе зря организм отравлять?