Завьялов. Но именно? Именно? Назовите мне хоть какой-нибудь предмет, который бы стал по сравнению с прошлым годом дороже.
Муж. Пожалуйста! Спички. В прошлом году коробка спичек стоила три копейки, а в этом году пять копеек.
Завьялов. Интересно знать, где это вы платите за коробку спичек пять копеек?
Муж. Да где угодно! Да у любого мальчишки на улице.
Завьялов. Позвольте! Дмитрий Александрович! Побойтесь бога! Кто же вас заставляет покупать спички у мальчишки на улице, по спекулятивным ценам, когда в любом кооперативе спички стоят тридцать копеек пачка, то есть ровно три копейки коробка!
Вера. Господа, я не понимаю, о чем вы спорите: то — спички, а то — шуба… Даже странно! Мы опоздаем.
Завьялов. Погоди. Это все равно. Шуба — товар, и спички — товар. Надо читать Маркса. Итак, мы установили, что цены не повысились.
Муж. Нет, повысились. Спички — это еще не факт.
Завьялов. Это дела не меняет. Она большего не стоит.
Муж. Как же не стоит, когда я вам повторяю, что за нее заплачено ровно восемьсот шестьдесят рублей, по случаю!
Завьялов. Да, но год тому назад.
Муж. Да, но подчеркиваю: по слу-ча-ю.
Завьялов. А я покупаю не по случаю.
Муж. Но не за четыреста же пятьдесят.
Завьялов. Да, но не восемьсот же шестьдесят!
Муж. Да, но ведь по случаю.
Завьялов. Да, но ведь год тому назад!
Муж. Как угодно.
Завьялов. Пожалуйста!
Вера. Я не понимаю. Так как же?..
Завьялов. Погоди. Не вмешивайся. Наконец, Дмитрий Александрович, ведь вы, кажется, только что предлагали эту шубу, так сказать, вообще…
Муж. Вот предлагал «вообще», а теперь не предлагаю. Теперь я понял. Она представляет определенную товарную ценность, и я не хочу терять. За что купил, за то и продал. Восемьсот шестьдесят рублей — и ни копейки.
Завьялов. Как угодно!
Муж. Пожалуйста.
Очень настойчивый сигнал автомобиля.
Вера. Однако…
Муж. Вера! Не вмешивайся! Ради бога! Только, Иван Васильевич, я вас предупреждаю: такой шубы за эти деньги вы нигде не достанете.
Завьялов. Такой шубы?
Муж. Такой шубы.
Завьялов. Нигде не достану?
Муж. Не достанете.
Завьялов. У вас просто преувеличенное представление о своей шубе.
Муж. Нисколько не преувеличенное! Прекрасная шуба.
Завьялов. Может быть, год тому назад она и была прекрасна. А теперь, вы меня извините, это обыкновенное немодное и довольно-таки потертое пальто.
Вера. Вы с ума сошли! Пальто?! Если это немодное, то я в таком случае не знаю, что у вас называется модное!
Муж. Вера!
Вера. Потертое! Где оно потертое?
Завьялов. Где потертое? Пожалуйста! (Ищет.)
Вера. Ну, где? Где? Где?
Муж. Действительно, очень интересно: где это потертое? (Надевает пенсне.)
Завьялов. Вот.
Вера. Это не потертое.
Завьялов. А что же это?
Вера. Это так и было.
Завьялов. Может быть, так и было. Но это снижает цену. А вот еще. И вот. И вот.
Вера. Где? Где?
Муж. Действительно, где? Я что-то не вижу.
Завьялов. Не видите, потому что вы слепой, а здесь темно. Подойдемте же поближе к источнику света. (Подходит к лампе.) Вера, сними абажур. Вот-с! И вот. И вот. Теперь видите?
Вера. Однако не знала, что вы такой наблюдательный.
Завьялов. Наблюдательный не наблюдательный, а четыреста пятьдесят рублей — красная цена.
Муж. Ни за что!
Вера. Ни за что!
Завьялов. В таком случае как угодно.
Вера. Четыреста пятьдесят рублей?! Пф! Да вы знаете, что теперь приличные туфли на заказ стоят четыреста? (Вынимает туфли.) Видите эти туфли?
Муж. Да. Видите эти туфли? Я за них третьего дня заплатил четыреста двадцать пять, и я не намерен…
Завьялов. Туфли? Хорошо. Пожалуйста! Я их беру! (Демонстративно забирает коробку с туфлями под мышку.)
Муж. А шубу?
Завьялов. Шубу не беру.
Муж. Почему?
Завьялов. Потому что дорого.
Муж. Как же дорого, когда дешево?
Завьялов. Она просто не стоит этих денег.
Муж. Как же не стоит, когда фунт масла в коммерческом магазине повышенного типа — двадцать рублей!
Завьялов. Отлично. Будем ее считать на коммерческое масло повышенного типа.
Вера. Кого ее?
Муж. Шубу на масло.
Завьялов. Позвольте! (Быстро пишет.) Четыреста пятьдесят на двадцать. Дважды два — четыре, сносим пять; дважды два — четыре: четыре из пяти — один; сносим ноль. Двадцать два и пять десятых.
Муж. Чего?
Завьялов. Фунта.
Муж. Что вы делаете?
Завьялов. Перевожу шубу на коммерческое масло повышенного типа.
Муж. Так-так-так-так!
Вера. Таким образом, получается, что наша шуба содержит двадцать два с половиной фунта коммерческого масла?
Завьялов. А что, может быть, мало?
Вера. Конечно!
Завьялов. Да вы уясните себе, Вера Федоровна, что такое в наших условиях двадцать два фунта хорошего, коммерческого масла повышенного типа? Это полпуда. Вдумайтесь в это: полпуда!
Вера. Дмитрий! Этот человек над нами просто издевается.
Муж. Помолчи, ради бога. Не кричи под руку. Ты видишь, я считаю. Пятью шесть — тридцать. Ноль пишу, три замечаю…
Завьялов. Что вы делаете?
Муж. Не мешайте. Проверяю. Дважды шесть — двенадцать, да три — пятнадцать; пять пишу, один замечаю… Перевожу масло.
Вера. Куда?
Завьялов. В шубу.
Вера. Вас не спрашивают.
Муж. Перевожу масло обратно в шубу. (Считает.) Итого — одна тысяча триста пятьдесят.
Вера. Одна тысяча триста пятьдесят рублей. Вот видите! А вы говорите — четыреста пятьдесят. Маленькая разница!
Завьялов. Тысяча триста пятьдесят рублей? Не может быть этого! Виноват… Тут что-то не так.
Вера. Так, так! Не беспокойтесь, мы знаем арифметику не хуже вас.
Муж. Тысяча триста пятьдесят! Факт!
Завьялов. Позвольте! Позвольте! Действительно, одна тысяча триста пятьдесят, но не рублей, а копеек. Копеек!
Вера. Почему копеек? Что это значит?
Завьялов. Это значит, что ваша шуба в переводе на коммерческое масло повышенного типа стоит тринадцать рублей пятьдесят копеек.