Николай. Это сводник! Посланник! Оба хороши!
Пауза.
Прости, Александр Христофорович, что такую обузу тебе дал. Ты истинный мученик.
Бенкендорф. Таков мой долг, ваше величество!
Николай. О, головорез! Ни о семье не думает, ни о том, что срамом покрывает должность, мундир! Позорной жизни человек! Ничем и никогда не смоет с себя пятна И умрет не по-христиански! Время, время отмстит ему за эти стихи, за поруганную национальную честь. (Встает.)
[Бенкендорф. Какие меры прикажете взять, ваше величество?]
Николай. [Не потакать головорезам.] Предупредить дуэль. Обоих без промедления под суд! И впредь чтоб знали. Спокойной ночи! Не провожай, Леонтий Васильевич. (Встает, выходит.)
Бенкендорф за ним. Дубельт один. Через некоторое время возвращается Бенкендорф, садится.
Бенкендорф. Много в столице таких, которых вышвырнуть бы надо.
Дубельт. Найдется.
Бенкендорф. Хорошее сердце у императора!
Дубельт. Золотое сердце!
Бенкендорф. Как же быть с дуэлью?
Пауза.
Дубельт. Это как прикажете, ваше сиятельство?
Бенкендорф. Поступите согласно монаршей воли. Извольте послать на предполагаемые места дуэли с тем, чтобы их накрыли на месте. [Арест.] Примите во внимание, место могут изменить.
Дубельт. Понимаю, ваше сиятельство.
Пауза.
Бенкендорф. Д’Антес этот какой стрелок?
Дубельт. Туз — пятнадцать шагов.
Пауза.
Бенкендорф. Императора жаль!.. Ах!..
Дубельт. Еще бы!
Бенкендорф. Примите меры, Леонтий Васильевич, чтобы жандармы не ошиблись. А то поедут не туда…
Дубельт. Помилуйте, ваше превосходительство Бенкендорф. А то поедут не туда! Спокойной ночи, Леонтий Васильевич. (Уходит.)
[Дубельт один. Внезапно дверь открывается.
Примите меры, а то или не туда, или опоздают.
(Скрывается.)]
Дубельт (один. Думает). Не туда… (Напевает.) Буря мглою небо кроет… Не туда… Тебе-то хорошо говорить! (Звонит.)
Дверь приоткрывается.
(В дверь.) Павла Максимовича!
Темно.
Картина пятая
Квартира Геккеренов. Комната в персидских коврах, стены в коврах и картинах великолепных мастеров. На [коврах] стенах — коллекция оружия. Дверь в столовую, в которой виден приготовленный для обеда стол и другая дверь. Геккерен во фраке со звездой сидит и слушает маленький музыкальный ящичек. Когда мелодия кончается, Геккерен звонит. Входит ливрейный слуга.
Геккерен. Если приедет граф Строганов, проводите его прямо сюда.
Слуга. Слушаю. (Выходит.)
Через некоторое время дверь открывается и входит Дантес.
Дантес. Добрый день, отец.
Геккерен. Мой дорогой, здравствуй. Иди ко мне. Я давно тебя не видел. Соскучился по тебе.
Дантес садится. Геккерен гладит его волосы.
Отчего у тебя печальное лицо? Отчего ты не весел? Откройся мне. Зачем ты молчишь? Ведь ты знаешь, как я люблю тебя. Ты причиняешь мне боль.
Дантес. У меня сплин. Вот уж третий день метель. Мне кажется, что если бы я прожил сто лет в этой стране, я не привык бы к этому климату. Летит снег. Все белое.
Геккерен. Ты хандришь? Ай, это дурно! Мой мужественный мальчик! Хандра не идет к тебе.
Дантес. Ужасная, белая, тяжелая, жестокая страна!
Геккерен. А я привык. Я привык за эти четырнадцать лет. Я научился не смотреть в окно. Когда мне становится скучно, я ухожу сюда, запираюсь, любуюсь моими сокровищами. Послушай, какая, музыка. (Пускает музыкальный ящик в ход.)
Дантес. Мне скучно, отец!
Геккерен. Зачем ты это сделал, Жорж? Как хорошо, как тихо мы жили вдвоем? Как в замке!
Дантес. Ты знаешь, что я не мог не жениться.
Геккерен. Твои страсти убьют меня. Зачем ты разрушил наш очаг? Лишь только в дом вошла женщина, я стал беспокоен, я потерял свой угол. Я потерял тебя. Мне некуда деваться. Я ухожу сюда, но меня ничто уже не радует. Она внесла в дом шум и улицу. Я ненавижу женщин.