Сергей Иванович. Чего вернее, если «Буря» у вас под носом! В затон сообщили? Лоцманов вызвали?
Борис. Да… черт его знает… запутался… с делами!
Сергей Иванович. Довольно изображать из себя угорелую кошку… или угорелую ворону! Распорядитесь.
19. У моторки. Мальчики прислушиваются.
Володя. Вот долбает так долбает!
20. С другой стороны к пристани подкатил газик. Гриша выходит из него и направляется на пристань. Гриша в сапогах и рубашке, туго подпоясанной узким поясом. Гриша имеет вид вообще добродушный, он скромен и неразговорчив. Но в каждом деловом его движении совершенно естественно всегда выступает на первый план точная ухватка и строгое отношение к делу, хотя Гриша как будто ничего и не подчеркивает.
21. На канонерке Василий Васильевич стоит у трапа. Сергей Иванович отдает распоряжение одному из краснофлотцев. Борис, расстроенный, стоит рядом.
Сергей Иванович. Через час эта курица…
Борис (просительно). Товарищ капитан!
Сергей Иванович…Этот начальник даст лоцмана, проведете судно в затон.
Краснофлотец. Есть, товарищ капитан!
Гриша (подошел, сдержанно вытянулся перед Василием Васильевичем). По вашему распоряжению прибыл.
Василий Васильевич. Едем, Сергей Иванович.
22. Василий Васильевич, Сергей Иванович, Борис и Григорий проходят через пристань к машине. Нечипор останавливает идущего последним Григория.
Нечипор. Тебе письмо, Гриша.
Гриша (остановился, взглянул на письмо, обрадовался). От Кати, ей богу, от Кати!
Нечипор (провел пальцем под усами). Ага! От Кати, значит…
Григорий (быстро вскрыл письмо). Приезжает с «Лермонтовым»! (Побежал вниз к машине.)
Нечипор (смотрит вслед ему). Хороший був шофер… А теперь Катя…
23. Василий Васильевич входит в машину с Сергеем Ивановичем. К машине подбегает Григорий — радостный, в руках у него письмо.
Василий Васильевич. Письмо получил?
Гриша. Катя приезжает. На практику, понимаете.
Василий Васильевич. Понимаю, голубчик, понимаю.
Григорий. Нет, вы ничего не думайте. Она к тете приезжает.
Василий Васильевич. Все ясно: к тебе и на практику. Ты в стороне.
Он смеется. Смеется и Сергей Иванович. Улыбается и Гриша, трогая машину с места. Борис один остается на пристани.
24. Машина подошла к домику Василия Васильевича. Из нее вышли все, Гриша с некоторым смущением обращается с просьбой.
Гриша. Василий Васильевич, вечером Катя… с «Лермонтовым».
Василий Васильевич. Да… слышал…
Гриша. Разрешите… я подам машину… у нее все-таки вещи.
Василий Васильевич. Ну… если вещи… подавай.
Гриша. Спасибо.
Он отъехал на своем газике. Василий Васильевич и Сергей Иванович у входа в дом.
Сергей Иванович. Влюблен?
Василий Васильевич. Золотой парень!
25. Театральный зал в клубе. В зале пусто. Драмкружок собрался для репетиции. Присутствуют Алексей, Надя, Иван, Борис, еще несколько девушек и юношей. Руководит Алеша. В сторонке тихо сидят в креслах Володя и Петя.
Алеша сердит. Он небольшого роста, у него прямые брови и строгий взгляд, тонкие подвижные губы и мужественный точный голос.
Алеша. Как записываться в драмкружок, так целые сотни, а как репетиция, так одно бюро остается.
Надя. Многие на работе!
Алеша. А где Шура?
Иван. Шура расстроена. Ей попалась плохая любовная роль…
Алеша. Плохая роль?! Марья Антоновна?
Иван. Да… нет, другая роль, вообще любовная!
Все с улыбками, довольно холодными, оглянулись на Бориса. Борис встречает эти улыбки с привычным пренебрежением.
Алеша. Почему она не пришла, Борис?
Борис (насмешливо передвинул плечами). Я не сторож!
Алеша. Кто за нее будет играть? Все заняты!
Он оглянулся. Его строгий взгляд переходит с лица на лицо в поисках выхода, и когда он машинально пробегает взглядом по линии Володя — Петя, Володя говорит, держа голову на кулаках:
— Я свободен.
Алеша. Что?
Володя (с трудом пересиливая смущение и даже охрипнув). Я могу сыграть!
Надя. Марью Антоновну?
Володя. Ага.
Все смеются.
Алеша. А почему? Может! Честное слово, может!
Надя. Да нет, он маленький.
Алеша. Как раз… А ну, идем, я тебя наряжу…
26. В одной из артистических уборных. Алеша, Надя и Володя. Надя — серьезная девушка, лучший тип комсомольского лица. У нее вьющиеся мягкие волосы, тонкое лицо. При первом взгляде на такое лицо оно кажется не вполне женственным, зато, когда эта женственность неожиданно проявляется, она кажется счастливым и замечательно нежным подарком.
Володя уже одет в какое-то женское платье, никакого отношения не имеющее к «Ревизору».