— Мы не хотели бы причинять вам боль, мадам, но были ли у вас основания думать, что мадам Добрейль была любовницей вашего мужа?
С мучительным рыданием мадам Рено закрыла лицо руками. Ее плечи судорожно вздрагивали. Наконец, она подняла голову и произнесла разбитым голосом:
— Она могла ею быть.
Никогда за всю жизнь я не видел такого неописуемого удивления, какое выражало лицо Стонора. Он был абсолютно ошеломлен.
Глава 11
Жак Рено
Трудно сказать, как бы дальше развивался разговор, потому что в эту минуту дверь резко распахнулась и в комнату широкими шагами вошел высокий молодой мужчина.
В первое мгновение у меня мелькнула несуразная мысль, что мертвый ожил. Потом я разглядел у бесцеремонно ворвавшегося к нам человека темные волосы, не тронутые сединой. В действительности это был довольно интересный юноша. Он бросился прямо к мадам Рено, не обращая внимания на присутствующих.
— Мама!
— Жак! — она обняла его. — Дорогой мой! Но почему ты здесь? Ты же должен был отплыть из Шербура на «Анзоре» два дня назад? — Потом, внезапно вспомнив о присутствующих, она с чувством собственного достоинства обернулась:
— Мой сын, месье.
— Очень приятно, — сказал Оте, отвечая на поклон юноши. — Значит, вы не отплыли на «Анзоре»?
— Нет, месье. Отплытие «Анзоры» было отложено на двадцать четыре часа из-за неполадок в двигателе. Я должен был отплыть прошедшей ночью вместо предыдущей, но, случайно купив вечернюю газету, я увидел сообщения об ужасной трагедии, которая нас постигла. — Его голос прервался, и в глазах появились слезы. — Бедный отец, бедный отец.
Уставившись на него как во сне, мадам Рено повторила:
— Так ты не отплыл? — И затем с жестом безграничной усталости она будто себе самой прошептала:
— В конце концов, теперь это не имеет значения.
— Садитесь, месье Рено, прошу вас, — сказал Оте, указывая на стул. — Я глубоко вам сочувствую. Должно быть, это ужасный удар — узнать обо всем так, как узнали вы. Однако, видимо, к лучшему, что вам не пришлось отплыть. Я надеюсь, что вы сможете сообщить нам именно то, что поможет прояснить тайну.
— Я в вашем распоряжении, месье. Задавайте какие угодно вопросы.
— Прежде всего, эта поездка совершалась, по-видимому, по просьбе вашего отца?
— Совершенно верно, месье. Я получил телеграмму, в которой отец просил меня без отлагательств отправиться в Буэнос-Айрес, оттуда через Анды в Вальпараисо и дальше в Сантьяго.
— Так. И какова же цель этой поездки?
— Не имею никакого представления.
— Неужели?
— Да. Посмотрите, вот телеграмма. Следователь взял ее и громко прочитал:
— «Отправляйся немедленно Шербур, садись „Анзору“, отплывающую сегодня Буэнос-Айрес. Конечный пункт Сантьяго. Дальнейшие инструкции ждут тебя Буэнос-Айресе. Не опоздай. Дело крайней важности. Рено». А раньше вы не разговаривали об этом?
Жак Рено покачал головой.
— Нет. Конечно, я знал, что мой отец долго жил в Южной Америке и у него есть капиталовложения. Но раньше он никогда не предлагал мне поехать туда.
— Вы, конечно много раз бывали в Южной Америке, месье Рено?
— Я был там еще ребенком. Учился в Англии и потом проводил в этой стране большую часть свободного времени. Поэтому в действительности я знаю о Южной Америке гораздо меньше, чем это можно было бы предположить. Видите ли, война началась, когда мне было семнадцать.
— Вы служили в английских летных частях?
— Да, месье.
Оте кивнул и продолжил допрос, задавая уже хорошо известные нам вопросы. В ответ Жак Рено совершенно определенно заявил, что он ничего не знает о врагах, которые могли появиться у отца в Сантьяго или где-нибудь еще в Южной Америке, что за последнее время он не заметил никаких изменений в поведении отца и что он никогда не слышал, чтобы тот упоминал о каких-то «секретных бумагах». Он считал, что поездка в Южную Америку была обусловлена причиной чисто делового характера.
Когда следователь Оте на минуту замолчал, раздался спокойный голос Жиро:
— Со своей стороны, я бы тоже хотел задать несколько вопросов, господин следователь.
— Разумеется, месье Жиро, — холодно произнес следователь.
Жиро подвинул свой стул поближе к столу.
— Вы были в хороших отношениях с вашим отцом, месье Рено?
— Конечно, — с гордостью ответил юноша.
— Вы положительно это утверждаете?
— Да.
— У вас не было никаких споров?
Жак пожал плечами, невольно смутившись.
— У всех людей иногда возникают разногласия во мнениях.