— Отнюдь, — сказал следователь, оправдываясь. — Мы удивились, вот и все. Значит, мадам Добрейль и месье Рено были… — он деликатно замолчал. — А? Это была, безусловно, интимная связь.
— Откуда мне знать? А что бы вы подумали? Месье был очень богатым английским милордом, а мадам Добрейль, она бедная, живет так скромно со своей дочерью, но одеваются обе шикарно. Уж наверняка мадам Добрейль — женщина с прошлым! Она уже не молодая, но будьте уверены! Я сама видела, как мужчины оборачиваются ей вслед, когда она идет по улице. Кроме того, последнее время у нее появились деньжонки, весь город об этом знает. Они перестали экономить на мелочах. — И Франсуаза покачала головой в знак непоколебимой уверенности в правоте своих слов.
Оте задумчиво гладил бороду.
— А мадам Рено? — спросил он, наконец. — Как она воспринимала эту «дружбу»?
Франсуаза пожала плечами.
— Она всегда была такой дружелюбной, такой вежливой. Внешне казалось, что она ничего не подозревает. Но все же, я думаю, это было не так, ведь сердце не обманешь, месье! День за днем я наблюдала, как мадам худеет и бледнеет. Она была уже не такой, какой приехала сюда месяц назад. Месье тоже изменился. У него были свои заботы. Он словно свихнулся… Да и что удивляться, когда роман велся в такой манере? Ни сдержанности, ни осмотрительности. Английский стиль, без сомнения!
Я возмущенно заерзал на стуле, но следователь продолжал задавать вопросы, будто не замечая выпадов Франсуазы.
— Значит, месье Рено сам выпустил из дома мадам Добрейль?
— Да, месье. Я слышала, как они вышли из кабинета и подошли к входной двери. Месье попрощался и закрыл за ней дверь.
— В котором часу это было?
— Около двадцати пяти минут одиннадцатого, месье.
— А когда месье Рено пошел спать?
— Я слышала, как он поднялся в спальню минут десять спустя после того, как мы улеглись. Лестница у нас скрипит так, что слышно каждого, кто идет вверх или вниз.
— И это все? Вы не слышали никаких звуков или шума в течение ночи?
— Абсолютно ничего, месье.
Кто из слуг спустился утром первым?
— Я спустилась, месье. И сразу увидела, что дверь открыта настежь.
— Как насчет окон на нижнем этаже? Были ли они все закрыты?
— Абсолютно все. Нигде ничего подозрительного.
— Хорошо, Франсуаза, вы можете идти.
Старуха зашаркала к двери. На пороге она оглянулась.
— Я хочу сказать, месье. Эта мадам Добрейль темная личность! О да, женщины понимают друг друга. Она скверная, помяните мое слово! — И, глубокомысленно качая головой, Франсуаза вышла из комнаты.
— Леони Олард, — позвал следователь.
Леони появилась, утопая в слезах, и была на грани истерики. Но следователь Оте живо с ней справился. Показания Леони сводились в основном к тому, как она обнаружила хозяйку с кляпом во рту, связанную по рукам и ногам. Она, как и Франсуаза, ночью ничего не слышала.
Ее сестра Дениза на допросе тоже всплакнула. Она подтвердила, что ее хозяин в последнее время очень изменился.
— День ото дня он становился все более и более мрачным. Месье Рено очень мало ел, был все время подавленным.
Но у Денизы была своя собственная версия.
— Без сомнения, мафия напала на его след! — утверждала она. — Двое мужчин в масках, кто же еще это мог быть? Мафия — ужасная организация!
— Это, конечно, возможно, — сказал спокойно следователь. — А теперь, моя девочка, скажите, это вы впустили мадам Добрейль в дом вчера вечером?
— Не вчера вечером, месье, а накануне вечером.
— Но Франсуаза только что сказала нам, что мадам Добрейль была здесь вчера вечером?
— Нет, месье. Какая-то дама действительно приходила к месье Рено вчера вечером, но это была не мадам Добрейль.
Удивленный следователь засомневался, но девушка стояла на своем. Она прекрасно знает мадам Добрейль по внешности. А эта дама хотя тоже была брюнеткой, но ниже ростом и гораздо моложе. Ничто не могло заставить Денизу изменить свои показания.
— Видели ли вы эту даму когда-нибудь раньше?
— Никогда, месье, — и затем девушка добавила застенчиво:
— Но я думаю, что она была англичанкой.
— Англичанкой?
— Да, месье. Ее французский язык, когда она спросила про месье Рено, был вполне приличным, но слышался акцент. По нему ведь всегда можно узнать иностранца, не правда ли? Кроме того, когда они выходили из кабинета, то говорили по-английски.
— А вы слышали, о чем они говорили? Могли вы понять содержание их беседы? Это меня очень интересует.
— Я? Я очень хорошо говорю по-английски, — сказала Дениза с гордостью. — Та дама болтала слишком быстро, поэтому я не могла уловить все, что она сказала, но слышала последние слова месье Рено, когда он открывал дверь. Дама приостановилась в дверях, а он повторил вполголоса: «Да-а, да-а. Но, ради бога, теперь уходите!»