Два слова о недооценке кулацкой опасности. Говорят о кулацком уклоне. Это, конечно, глупо. В партии не может быть кулацкого уклона. Речь идет не о кулацком уклоне, а об уклоне в сторону недооценки кулацкой опасности. Если бы даже не было людей, которые стали жертвой этого уклона, которые стали на почву этого уклона, они все равно появились бы, потому что развитие у нас идет в сторону некоторого оживления капитализма, а оживление капитализма не может не породить сумятицу около нашей партии. С другой стороны, у нас развивается социалистическая промышленность и идет борьба между нею и частным капиталом. Кто кого перегонит? Перевес сейчас на стороне социалистических элементов. Мы подчиним себе и кулака и частного капиталиста в городе. Но пока факт является фактом, что кулак растет, и мы его экономически далеко еще не поколотили. Кулак собирает силы бесспорно, и кто этого не замечает, кто говорит, что это пустяки, что кулак — жупел, тот ставит партию перед опасностью потерять бдительность и оказаться разоруженной в борьбе с кулаком, в борьбе с капитализмом, ибо кулак есть агент капитализма в деревне.
Говорят о Богушевском. Конечно, у него не кулацкий уклон. У него уклон в сторону недооценки кулацкой опасности. Если бы у него был кулацкий уклон, его надо было бы исключить из партии. Но до сих пор никто, кажется, насколько мне известно, не требовал его изгнания из партии. Этот уклон — уклон в сторону недооценки кулацкой опасности в деревне, — уклон, который мешает держать партию в состоянии постоянной готовности к борьбе, который разоружает партию в ее борьбе с капиталистическими элементами, этот уклон осужден, как известно, решением Центрального Комитета партии.
Но есть другой уклон — в сторону переоценки кулацкой опасности, в сторону растерянности перед кулацкой опасностью, в сторону паники: “кулак идет, караул!”. Странное дело! Люди вводили нэп, зная, что нэп есть оживление капитализма, оживление кулака, что кулак обязательно подымет голову. И вот стоило показаться кулаку, как стали кричать “караул”, потеряли голову. И растерянность дошла до того, что забыли о середняке. А между тем основная задача в деревне состоит теперь в борьбе за завоевание середняка, в борьбе за отрыв середняка от кулака, в борьбе за изоляцию кулака путем установления прочного союза с середняком. Об этом забывают товарищи, ударившиеся в панику перед кулацкой опасностью.
Я думаю, что если доискаться корней этих двух уклонов, то можно было бы их свести к следующим исходным пунктам.
Первый уклон состоит в преуменьшении роли кулака и вообще капиталистических элементов в деревне, в замазывании кулацкой опасности. Он исходит из того неправильного предположения, что развитие нэпа не ведет к оживлению капиталистических элементов в деревне, что кулак и вообще капиталистические элементы отходят или уже отошли у нас в область истории, что дифференциации в деревне не происходит, что кулак— это отзвук прошлого, жупел, и только.
К чему приводит этот уклон?
На деле этот уклон приводит к отрицанию классовой борьбы в деревне.
Второй уклон состоит в раздувании роли кулака и вообще капиталистических элементов в деревне, в панике перед этими элементами, в отрицании того, что союз пролетариата и бедноты с середняком возможен и целесообразен.
Уклон этот исходит из того, что у нас происходит в деревне будто бы простое восстановление капитализма, что этот процесс восстановления капитализма является всепоглощающим процессом, целиком или в подавляющей части захватывающим и нашу кооперацию, что в результате такого развития должна непрерывно расти дифференциация крестьянства в большом масштабе, что крайние группы, т. е. кулаки и бедняки, должны усиливаться и возрастать год за годом, что средние группы, т. е. середняки, должны ослабевать и вымываться тоже год за годом.
На деле этот уклон ведет к разжиганию классовой борьбы в деревне, к возврату к комбедовской политике раскулачивания, к провозглашению, стало быть, гражданской войны в нашей стране и, таким образом, к срыву всей нашей строительной работы, тем самым — к отрицанию кооперативного плана Ленина в смысле включения миллионов крестьянских хозяйств в систему социалистического строительства.
Вы спросите: какой уклон хуже? Нельзя так ставить вопрос. Оба они хуже, и первый и второй уклоны. И если разовьются эти уклоны, они способны разложить и загубить партию. К счастью, у нас в партии есть силы, которые могут отсечь и первый и второй уклоны. (Аплодисменты.) Хотя оба уклона хуже, и глупо ставить вопрос о том, какой из них опаснее, но есть другая точка зрения, с которой нужно подходить к этим двум уклонам. К борьбе с каким уклоном больше всего подготовлена партия, — к борьбе с первым или со вторым уклоном? — вот как нужно ставить вопрос практически. Оба уклона опасны, оба они хуже, нельзя говорить, какой из них опаснее, но говорить о том, к борьбе с каким уклоном больше всего подготовлена партия, — можно и нужно. Если задать вопрос коммунистам, к чему больше готова партия, — к тому, чтобы раздеть кулака, или к тому, чтобы этого не делать, но идти к союзу с середняком, я думаю, что из 100 коммунистов 99 скажут, что партия всего больше подготовлена к лозунгу: бей кулака. Дай только, — и мигом разденут кулака. А вот, что касается того, чтобы не раскулачивать, а вести более сложную политику изоляции кулака через союз с середняком, то это дело не так легко переваривается. Вот почему я думаю, что в своей борьбе против обоих уклонов партия все же должна сосредоточить огонь на борьбе со вторым уклоном. (Аплодисменты.) Никаким марксизмом, никаким ленинизмом нельзя прикрыть того положения, что кулак опасен. Кулак есть кулак. Он опасен, сколько бы Богушевский ни твердил о жупеле. И этого не вытравишь у коммуниста никакими цитатами. А вот то положение, что с середняком нужен прочный союз, между тем как Ильич пишет в резолюции II конгресса о нейтрализации середняка, — это положение всегда можно замазать, затмить фразами о ленинизме, о марксизме. Тут богатое поле для цитат, тут богатое поле для всякого, кто хочет запутать партию, кто хочет скрыть правду от партии, правду о том, что у Ленина в отношении крестьянства был не один, а три лозунга. Тут можно насчет марксизма проделывать всякие манипуляции. И именно поэтому надо сосредоточить огонь на борьбе со вторым уклоном.
Так обстоит дело с вопросом о внутреннем положении Союза, о его хозяйстве, о промышленности и сельском хозяйстве, о классах, об активности классов, об оживлении Советов, о крестьянстве и прочем.
Я не останавливаюсь на некоторых вопросах, касающихся государственного аппарата, который растет и старается вырваться из-под руководства партии, что ему, конечно, не удастся.
Я не говорю также о бюрократизме нашего госаппарата, я не говорю потому, что слишком затянулся мой отчет. Я не говорю об этом потому, что вопрос этот не является чем-либо новым для партии.
7. Задачи партии
Перехожу к задачам партии в области внутренней политики.
В области развития народного хозяйства в целом мы должны вести работу:
а) по линии дальнейшего увеличения продукции народного хозяйства;
б) по линии превращения нашей страны из аграрной в индустриальную;
в) по линии обеспечения в народном хозяйстве решительного перевеса социалистических элементов над элементами капиталистическими;
г) по линии обеспечения народному хозяйству Советского Союза необходимой независимости в обстановке капиталистического окружения;
д) по линии увеличения удельного веса доходов неналоговых в общей системе государственного бюджета.
В области промышленности и сельского хозяйства вести работу:
а) по линии развертывания нашей социалистической промышленности на основе повышенного технического уровня, поднятия производительности труда, понижения себестоимости, увеличения быстроты оборота капитала;
б) по линии приведения баланса топлива, металла, а также основного капитала железнодорожного транспорта в соответствие с растущими потребностями страны;
в) по линии усиленного развития советской промышленности местного значения;
г) по линии поднятия урожайности земли, повышения технического уровня земледелия, развития технических культур, индустриализации сельского хозяйства;