Склонясь, раскрой вдрожаньи белой груди
Два нежные холма.
Пускай вокруг смеются злые люди, –
Засмейся и сама.
«Перехитрив мою судьбу…»
Перехитрив мою судьбу,
Уже и тем я был доволен,
Что весел был, когда был болен,
Что весел буду и в гробу.
Перехитрив мою судьбу,
Я светлый день печалью встретил,
И самый ясный день отметил
Морщиной резкою на лбу.
Ну, что же, злись, моя судьба!
Что хочешь, всё со мною делай.
Ты не найдёшь в природе целой
Такого кроткого раба.
Ну, что же, злись, моя судьба!
Беснуйся на моё терпенье.
Готовь жестокое мне мщенье,
Как непокорная раба.
«Краем прибережной кручи…»
Краем прибережной кручи
Мы в ночной въезжаем лес.
Бледен свет луны сквозь тучи
В тёмном таинстве небес.
Снежным лесом едем, едем.
Кто-то тронул мне плечо.
Нашим призрачным соседям
И зимою горячо.
Им под пологом мятелей
Не земные снятся сны.
Им летят на ветки елей
Сказки белые луны.
«Плещут волны перебойно…»
Плещут волны перебойно,
Небо сине, солнце знойно,
Алы маки под окном,
Жизнь моя течёт спокойно,
И роптать мне непристойно
Ни на что и ни о чём.
Только грустно мне порою,
Отчего ты не со мною,
Полуночная Лилит,
Ты, чей лик над сонной мглою,
Скрытый маскою – луною,
Тихо всходит и скользит.
Из-под маски он, туманный,
Светит мне, печально-странный, –
Но ведь это – всё ж не ты!
Ты к стране обетованной,
Долгожданной и желанной
Унесла мои мечты.
Что ж осталось мне? Работа,
Поцелуи да забота
О страницах, о вещах.
За спиною – страшный кто-то,
И внизу зияет что-то,
Притаясь пока в цветах.
Шаг ступлю, ступлю я прямо.
Под цветами ахнет яма,
Глина сухо зашуршит.
То, что было богом храма,
Глухо рухнет в груду хлама, –
Но шепну опять упрямо:
«Где ты, тихая Лилит?»
«Я часть загадки разгадал…»
Я часть загадки разгадал,
И подвиг Твой теперь мне ясен.
Коварный замысел прекрасен,
Ты не напрасно искушал.
Когда Ты в первый раз пришёл
К дебелой, похотливой Еве,
Тебя из рая Произвол
Извёл ползущего на чреве.
В веках Ты примирился с Ним.
Ты усыпил Его боязни.
За первый грех Твой, Елогим,
Послали мудрого на казни.
Так, слава делу Твоему!
Твоё ученье слаще яда,
И кто вкусил его, тому
На свете ничего не надо.
«Похвалы земному раю…»
Похвалы земному раю
Пусть бы юные пропели,
В жизнь вступившие едва, –
Я же песен не слагаю.
Знаю, людям надоели
Эти жалкие слова.
Труден подвиг отреченья.
Бьётся скованная сила.
Горько мне, что не пою.
Бог простит мне прегрешенья.
Жизнь тоскою отравила
Душу бедную мою.
«Там, внизу, костры горели…»
Там, внизу, костры горели,
И весёлые шли танцы
Вкруг разложенных огней, –
Но без смысла и без цели
Я раскладывал пасьянсы
В келье замкнутой моей,
И боролся я с тоскою,
Сердце, в духе древней Спарты,
Болью тёмной веселя,
И смеялись надо мною
Все разложенные карты
От туза до короля.
«Светлый дом мой всё выше…»
Светлый дом мой всё выше.
Мудрый зодчий его создаёт.
На его перламутровой крыше
Не заплачет тоскующий кот.
Тень земного предмета
Попадёт ли на вышку мою,
Где, далёкий от внешнего света,
Я мечту увенчаю мою?